Некоторые судёнышки были полностью охвачены огнём, в других же оно разгоралось медленно, небольшим очагом на корме или на носу.
Тревога нарастала — никто не понимал, что произошло. Те, кто был на берегу, с интересом наблюдали за флотилией, но были готовы убежать прочь в любой момент.
Оттенки огня приближались все ближе.
Ещё немного и что-то произойдёт.
Гримаса
Вокруг притихли люди.
Для каждого этот день звучит особенно — музыкой, строительным шумом, криками о помощи, мольбой, скрежетом…
Лица вытягиваются, губы тянутся вперёд, рты совсем искривились — некоторые даже суют пальцы в рот и становятся похожи на детей.
А я — что происходит со мной, ведь я только вернулся сюда, из своего уютного убежища, в котором всё иносказательно, метафорично, где я всего лишь образ?
Я теряю контроль, и лицо готовится к собственному путешествию, уже без меня.
Расправив крылья, гримаса взлетает с меня и упархивает прочь.
Куда ты?
Может, она сядет на камень, впечатается в песок или на какой-нибудь манекен.
Но летит действительно красиво.
Небесный орех
Мне подарили его в лавке.
Апельсины, яблоки и бананы — мой стандартный набор.
Но у продавца улыбчивого мужчины оказалось особенно хорошее настроение, и он отдал мне бесплатно один небесный орех.
Не знаю, может, в действительности он называется по-другому, но его тёмно-синяя поверхность с небольшими белыми вкраплениями, напомнила мне именно вечернее небо.
Его необычный вид не дал шансов этому ореху остаться вечным обитателем холодильника или настенного шкафа, и я приступил к нему.
Раскололся он грозами, что охватили мой дом.
Подпалив несколько вещей, начался дождь.
Конечно, ничего не удалось спасти, и всё превратилось в раскисшую равнину, в середине которой я остался один.
Но оно стоило того!
Нежная синева безоблачного утра оказалась внутри, и мог, есть её в любых количествах.
Вкус, к которому не привыкнуть, нельзя сравнить ни с чем.
Взгляд во все стороны
Речь плавно лилась под куполом звёзд.
— Его имя не сохранилось, но до нас дошёл финал его жизни.
Он отвергал всё, славу, почёт и продолжал медитировать, вести размеренный образ жизни, помогать всем, кому мог.
В скале была проделана специальная ниша, которая запиралась снаружи. Там он проводил многие недели, без еды, воды, ощущения времени и направления.
Где-то совсем рядом затрещал сверчок.
— Однажды он вновь направился к этому месту и попросил запереть его там на два месяца. Даже настоятель монастыря, который безмерно уважал и любил его, запротестовал. Это ведь невозможно.
Искры взметались ввысь, исчезая навечно.
— Он не отступил. Два месяца братья думали о нём, надеясь увидеть его живым. Достоверно неизвестно, что произошло дальше.
— Вы шутите? — едва ли не вскричало одновременно несколько голосов.
Улыбка проскользнула мышкой-полёвкой по его лицу.
— Я слышал, что внутри никого не нашли, ни останков, ничего. Только маленькая капля воды вытекла из этой камеры. Но не более того. Кто знает, что подумали братья и настоятель.
Кап-кап.
Хвостики
Завтрак откладывается — нужно спешить.
Сорвавшись с кровати и мгновенно отключив будильник, я бегу на улицу.
У меня есть билет, но мой зоопарк работает так редко, что сходить в него большая удача.
Холодок проходит по телу.
Вот-вот двери откроются.
Этот момент наступает, и мои веки-павлины начинают крутиться передо мной, сияя каждым прекрасным пёрышком.
Синие пятнышки превращаются в туннели для меня, и я проваливаюсь в них.
Что же происходит по ту сторону?
Я попадаю в свой зоопарк.
Баланс
Слишком кисло.
Его лицо скривилось, как только он попробовал налоговую декларацию на вкус.
Она подогревалась в кастрюльке на медленном огне.
Соль, сахар и пол-ложечки подсолнечного масла — но баланс не достигнут.
Стоит добавить немного паприки — может, от неё во вкусе, появится хоть какая та изюминка или даже налоговая льгота.
Придётся поломать голову, прежде чем выйдет достойная основа для блюда.
Но такова эта кухня.
Несостыковка
Впервые за неделю выглянуло солнце.
Такое необыкновенно яркое, что на него невозможно было смотреть.
Меня это не особенно порадовало — все предыдущие дни у меня болела голова, а стало только хуже.