Этайн, второй год проигрывающая в «войне цветов», предъявила мужу ультиматум: или он добывает ей подгорную редкость, или может забыть о любовных утехах! Мидир приуныл. Задача представлялась архисложной, а то и вовсе невыполнимой. Соблазнять владыку Каменного Пояса золотом или иными ценностями, бессмысленно, насмешишь только. Да и чужая магия ему без надобности, своей полно. Полоз, хоть и знал о существовании Неблагого уезда, но связи с обрусевшими альбионцами не поддерживал и в их услугах не нуждался.
До Урала путь неблизкий, даже тайными подземными тропами. Неблагая королева всего один раз отправляла посольство к подгорному владыке. Золотой змей принял послов с умеренным радушием и быстренько спровадил обратно, ясно дав понять, что в близком знакомстве с фэйри не заинтересован.
Отправляя в подгорную страну письмо, Мидир не особо надеялся на успех. И потому весьма удивился, когда получил не просто ответ, а велеречивое приглашение, доставленное племянником Великого Полоза.
Высокородного гостя от жены не утаишь. Узнав о приглашении, Этайн принялась спешно перетрясать сундуки, выбирая, что взять с собой в путешествие. А Мидир второй день изнывал от подозрений. В самом деле, чего ради Полозу приглашать к себе бывшего короля сидов да ещё и с супругой? Неужели прознал о соперничестве Этайн с неблагой королевой? Но что за дело могучему повелителю Каменного Пояса до провинциальных интриг? Разве что, кто-то рассказал ему о красоте Этайн? Говорят, что Золотой змей весьма охоч до женских прелестей.
«Неужели это королева решила таким образом от соперницы избавиться?..»
Размышления Мидира прервал шум птичьих крыльев в кустах боярышника за окном.
— Господин, к тебе исправник едет! — С ветки на подоконник перепорхнула большая сорока. — Может, ворота запереть и сказать, что дома никого нет?
— Зачем же? Пусть приезжает, мне скрывать нечего. Или вы с Диланом убили кого-то? Надеюсь, не Хризолита?
— Да жив он, живёхонек! — Анчутка нахохлился. — Приползёт, небось, жаловаться. А только за мной вины нет! Я в своём праве был. Негоже гостю хозяйский дом хаять! За такое морду бьют!
— Я вам что приказывал? — Мидир нахмурился. — Вам надо было разговорить этого змеёныша, выведать тайные замыслы его господина! А не ссориться!
— Да не знает он ничего! Кто бы ему хоть одну тайну доверил, пустобрёху…
— Сгинь с глаз моих! — Мидир хлопнул ладонью по столу. — И не показывайся, пока не помиришься с Хризолитом!
Анчутка исчез. Мидир подошёл к зеркалу, придирчиво оглядел себя. Волосы опять отросли до плеч, но стричь рука не поднимается. Ничего, сейчас это модно. Указывает на утончённую, романтическую натуру, не чуждую поэзии и прочим изящным искусствам. Надо заучить что-нибудь из современных пиитов и цитировать при случае…
Мидир поправил складки синего бархатного шлафрока с серебряными кистями. Не переодеться ли? Нет, пожалуй, не стоит, а то много чести нежданному гостю.
Со двора послышались топот копыт и голоса. Захлопали двери. Мидир поморщился, вспомнив, что с недавних пор остался без лакея, который по жадности своей и глупости решил, что сумеет шпионить за господином и сухим из воды выйти. Квакает теперь на болоте, бесов веселит. А визитёров приходится сенной девке встречать, которая и двух слов связать не может.
Мидир пощёлкал пальцами. Из-под кресла выбрался сонный спаниель Куделька, вопросительно уставился на хозяина.
— Идём, малыш, послушаем, с чем к нам исправник пожаловал. — Мидир потрепал любимца по шелковистым ушам.
Сделанный из отрезанных волос, Куделька усиливал магию хозяина. Конечно, едва ли гость явился с недобрым замыслом, но и недооценивать Неклюдова не следует. В уме исправнику не откажешь, с таким следует держать ухо востро.
— День добрый, Степан Алексеевич! — Мидир солнечно улыбнулся, выходя в гостиную. — Рад, сердечно рад визиту. Давно вам следовало заглянуть ко мне в гости.
Исправник, задумчиво разглядывающий картину с изображением слепого арфиста, вдохновенно играющего на берегу моря, обернулся и склонился в поклоне.
— И вам доброго дня, Мидир Гордеевич! И рад бы по гостям ездить, да служба не даёт. Дела, знаете ли, сами себя не переделают.