— А теперь выплюнь! — Хризолит силой разжал ему челюсти и двумя пальцами вытащил прилипший к языку камешек. — Не то завтра пластом лежать будешь.
— И много у тебя таких леденцов? — спросил Анчутка.
— На какой предмет интересуешься? — прищурился Хризолит.
— Сторговать хочу.
— Это можно. Но только с глазу на глаз.
— Вы чего тут? — В калитку рядом с воротами высунулся Микентий. Оглядел всю компанию и сердито ткнул пальцем в русалок. — Этих не пущу!
— Они с нами! — заспорил Дилан.
— Сказал — не пущу, стало быть, не пущу! — упёрся овинник.
— Да не больно и надо! — Алёнка вздёрнула нос. — Пошли, Ивка.
— Погоди, — Анчутка потянулся к уху русалки, что-то прошептал.
Алёна фыркнула, но кивнула. Ивка молча улыбнулся Дилану, взял сестру за руку и они растворились в лунном свете.
Анчутка повис на Дилане, пришлось волочить его через двор. Кикимора Нихренаська, что-то мастерившая на лавочке возле розария, вскочила и всплеснула руками.
— Что творится, что деется! У беса пили, да беса и побили!
— Язык прикуси! — огрызнулся Анчутка. — И сворачивай своё рукоделие. Не будет в этом году спроса на кикимор.
— Отчего это? — забеспокоился Микентий.
В прошлом году он единственный женился на кикиморе. И не пожалел. Благодарная Нихренаська придумала, как обойти приказ Мидира — навертела из палочек и лоскутков кукол-кикимор и оживила их. Хватило на всех домовых и дворовых. Продержались куклы недолго, всего до околицы, а потом их растерзали русалки. В этом году Нихренаська принялась за работу загодя. Микентий уже и оплату собрал со всех желающих погулять в ночь на Купалу.
Анчутка рассказал про Касьяна.
— Охти, лишенько! — протяжно запричитала Нихренаська. — Пропали наши головушки…
— А ну цыц! — прикрикнул на жену Микентий. — Ступай в подпол, да тихо сиди, не путайся под ногами. И вы тоже, — он хмуро посмотрел на Дилана с Хризолитом, — шли бы в дом. И беса с собой заберите. Мы тут свою волшбу сейчас творить будем, охранную. Чужие глаза нам ни к чему.
— Пошли на кухню, — предложил Анчутка. — Там и Мидира Гордеича подождём.
На кухне было тепло от не успевшей остыть плиты и пахло поставленной на ночь опарой. Анчутка уселся за стол, подобрал с пола оброненный кем-то сухарь и с хрустом разгрыз.
— У кого только ума хватило с Завистником связаться? — он облизнул губы. — Воробушек, дай водицы.
— А что с тобой случилось? — Дилан налил Анчутке воды в глиняную кружку со щербинкой. — Это Касьян тебя избил?
— Ага, прихватил на горячем. Я в его бричку заглянул на почтовой станции. А он на меня аркан набросил, есть такое заклятье пакостное, и по дороге волок, пока я не вывернулся…
— Тихо! — Хризолит вскинул руку. — Скачет кто-то.
Он кинулся к окну, распахнул ставни, высунулся по пояс и досадливо цокнул языком. Увидеть ворота мешал угол дома и розарий. Дилан встал рядом, прислушался. Анчутка остался уныло цепенеть за столом.
В саду взметнулись, роняя листву, ветви яблонь. Шквальный ветер растрепал волосы Хризолита, запорошил глаза Дилану. Скрипнул дубовый засов на воротах, заржал конь.
— Запереть всё! Никого не впускать и не выпускать!
Дилан вздрогнул, не сразу узнав голос Мидира. Всегда музыкально-певучий, даже в гневе, сейчас он звучал низко, со звериным рычанием.
— Вот вам и фунт лиха, — пробормотал Хризолит, захлопывая окно. — Ну, теперь ему и подавно деваться некуда.
— Ты о чём? — насторожился Дилан.
— О том, что с Касьяном только Великий Полоз справится. Так что придётся вашему господину на поклон идти.
Анчутка поднял голову и пристально посмотрел на Хризолита.
— Да ну? А твой Полоз сам Касьяну не поклоняется ли?
— Полоз никому не поклоняется!
— Это радует. — Дверь в кухню распахнулась. На пороге, держась за притолоку, встал Мидир.
Дилан ахнул. Одежда господина Ардагова была в полном беспорядке, волосы стояли дыбом и потрескивали, а по щеке тянулась багровая царапина.
— Полагаю, вы уже всё знаете, — Мидир посмотрел на Анчутку. — Кто такой Касьян?
— Бог-завистник, — вместо беса ответил Хризолит. — Младший из всех хтонических божеств. Своей силы у него почитай что и нет, только взгляд… особенный.
— Это я уже понял! — рыкнул Мидир. — Как с ним справится?
— Сила силу ломит, — Хризолит подбоченился. Он сейчас казался выше ростом и старше. Даже голос изменился. — Я прибыл, чтобы пригласить тебя к моему господину и повторяю приглашение. Жаль, что увеселительная прогулка испорчена, но это не повод оказаться от визита. Наоборот, я уверен, что Великий Полоз сумеет одолеть твоего врага.