— И ты смеешь говорить мне о любви? Ты?!
— Но это правда, Этайн! Ты моя единственная любовь и другой мне не надо!
— Что ты сделал с моей дочерью, предатель?! Где она? Я хочу её видеть, немедленно!
— Она давно умерла, Этайн. С тех пор прошли тысячи лет. Пойми, ты уже не человек, ты одна из нас.
Она дёрнулась, как от пощёчины. Рванула завязки плаща, потом кружевной ворот платья. Драгоценными градинами раскатились, затерялись в траве жемчужины порванного ожерелья.
— Душно… как же мне душно… Ты, — она повернулась к Полозу, — ты демон?
— Смотря для кого, прекрасная госпожа, — он улыбнулся. — Но всё же, скорее нет, чем да. Если не вдаваться в скучные подробности, меня можно назвать богом.
— Какие жертвы ты принимаешь?
— Милая, не надо! — Мидир коснулся её плеча, но Этайн отбросила его руку с такой яростью, что он отступил.
— Просто скажи, что ты хочешь, прекрасная госпожа. — Полоз подался вперёд. Золотые глаза чуть сощурились. — Для меня будет в радость исполнить твоё желание.
«Вот она, ловушка! — Дилан сжал задрожавшие пальцы. — Но зачем?»
— Госпожа, — робко позвал он, — пожалуйста…
Она даже не повернула головы, уставившись замершим взглядом в никуда.
— Рад госпоже, как мёду на ноже, — пробормотал Анчутка. — Сейчас она всех нас припечатает!
— Я хотела бы умереть и снова родиться человеком, — Этайн горько усмехнулась. — Но так уже было. И он снова найдёт меня. Нет, теперь я хочу отомстить. Ты знаешь Дагду?
— Встречались, — уклончиво ответил Полоз.
— У него есть сын — Энгус Мак Ок. Он жив?
— Жив и здоров, как и его батюшка. Обживается на новом месте.
Мидир вздрогнул, но смолчал, только крепче сжал копьё. Пять наконечников, очищенные от скверны, хищно блеснули.
— На новом месте? — переспросила Этайн. — Где это?
— В полуночных землях, на берегу Северного моря. Там есть полые холмы, ведущие в подземный мир, где обитают сихиртя. Их ещё прозывают чудью белоглазой. Довольно беззащитный народец и весьма малочисленный. Сидов они встретили с превеликой радостью.
«Вот куда унесло флотилию Дагды!» — Дилан покосился на Мидира. У того побелели губы и пальцы на древке копья.
— Ты сможешь переправить меня к нему? — спросила Этайн.
— К Энгусу? — уточнил Полоз. Он не выглядел удивлённым. — Разумеется. Это и есть твоё желание?
— Да! — Она повернулась к мужу. — А ты живи один. Живи и знай, что я делю ложе с твоим названным сыном!
Мидир неожиданно улыбнулся. Всегда прекрасный, сейчас он стал ещё прекраснее. Нежной белизной первоцветов засияли волосы, на гладкой коже лица цветами наперстянки распустился румянец, безупречной дугой изогнулись густые брови.
— Посмотри на меня, Этайн, — сказал он. И мёд смешался с ядом в его голосе. — Сейчас ты видишь свою красоту в последний раз. Только будучи моей женой ты остаёшься молодой и прекрасной. Но если ты покинешь меня, то скоро увянешь. Ни Энгус, ни Дагда не сумеют спасти тебя. Ты будешь жить вечно — уродливой старухой, дряхлой беззубой каргой!
— Пусть так! Я ненавижу свою красоту, от неё все беды! — она махнула рукой. — Клянусь, я больше никогда не посмотрюсь в зеркало! Прощай, Мидир.
Она выжидательно посмотрела на Полоза. Он кивнул.
— Хризолит, проводи госпожу.
Юный змей поклонился Этайн и молча указал на тропу, ведущую за деревья — туда, где темнела отвесная скала. Полоз щёлкнул пальцами, и темноту прорезали золотые линии, обрисовывая дверной проём. Никто не произнёс ни слова, пока Этайн и её провожатый не скрылись за этой дверью.
— Теперь ты доволен, Великий Полоз? — голос Мидир звучал сдавленно, словно он сдерживал рвущийся наружу крик.
— За то, что произошло, мой прекрасный гость, вини только себя, — Золотой змей развёл руками. — У твоих сородичей накопилось к тебе слишком много претензий. А я задолжал Дагде услугу. К слову сказать, он требовал твою голову, так что я, можно сказать, тебя спас.
— Спас? — Мидир саркастически усмехнулся. — Да неужели? Вот только я почему-то не ощущаю себя твоим должником.
— Наше знакомство началось не лучшим образом, — Полоз вздохнул. — И меня это не радует. Не время нам с тобой ссориться — врагам на радость. Позволь оказать тебе должное гостеприимство. Выпьем, закусим, а потом обсудим нашу общую проблему с Касьяном.
— Общую? — недоверчиво переспросил Мидир.
— Не сомневайся, я вовсе не желаю, чтобы Завистнику приносили жертвы. Тем более, что Неблагим уездом он не ограничится. Ему сколько ни дай, всё будет мало. Так что нам с тобой есть что обсудить. А твои слуги покамест…