— Вот это по-нашему! — Из гущи веток высунулась встрёпанная сорока. — Не говоря дурного слова, да в рожу!
— Я бы сказала, что здесь уместнее другая пословица, — насмешливо произнёс женский голос. — Хоть разорваться, да не поддаться.
— Берегись, господин мой! — завопил Анчутка. — Окружают!
Мидир опустил щит и медленно повернулся. А вот и шестеро из Неблагого совета. Самые воинственные явились. Припал к земле чёрный пёс-буги. Скалит клыки жеребец-кельпи, по кошачьи присев перед прыжком. Ворча, перекидывает с руки на руку дубинку лохматый великан-гругаш. Белоснежные волосы глайстиг стелются леденящим душу туманом. Плотоядно ухмыляется карлик в красном колпаке, сжимая в жилистых руках топор на длинной рукояти. Угрюмый спригган, такой уродливый, что даже среди своих прячется под плащом с капюшоном, шумно втягивает в себя воздух, раздуваясь до гигантских размеров.
Со спины кельпи слетела большая ворона. Взметнулись, затмевая закат, чёрные крылья и опали пелериной шёлкового платья.
— Ты лишился своего оружия, Мидир, — Элис пнула обломки копья. — Какая жалость. Для тебя.
Дилан едва успел отпрыгнуть и прижаться к стене, когда в подземелье рухнул истекающий чёрной кровью Касьян.
— Добегался, братец! — Полоз покачал головой. — Эк он тебя… Ну ничего, сон всё вылечит. Главное, поспать подольше.
Он крякнул, закидывая Касьяна себе на плечо.
— Отъелся, боров… А ты что глазами моргаешь, королевич? Последний шанс у тебя. Решай — вверх или вниз?
Дилан не понял, о каком шансе идёт речь, но даже на миг не засомневался, куда ему нужно.
— Вверх.
— Тогда иди, — Полоз прощально махнул рукой, шагнул в стену и исчез.
Лаз наверху снова открылся, и оттуда послышалась многоголосая перебранка. Дилан торопливо поднялся по ступеням, выглянул наружу.
Мидир стоял, подбоченившись. Пурпурный плащ валялся у его ног, и камни пояса сияли, каждый своим светом — зелёным, синим, фиолетовым… Каким-то чудом цвета не смешивались, но сплетались в единую ленту… «Нет, — подумал Дилан, — это больше похоже на верёвку аркана».
Неблагие фэйри корчились в многоцветных петлях, визжали, рычали, скулили. Только королева стояла прямо, и её глаза на заострившемся лице полыхали бессильной яростью.
— Соскучился по королевской власти, Мидир? Хочешь мою корону? А удержишь ли? Ведь Полоз тебе это украшение не навеки подарил. Возвращать, небось, придётся?
— Придётся, — согласился Мидир, — но сначала я вас всех удавлю.
— А может, договоримся? — прохрипел гругаш. Его спутанные космы трещали, как хворост в костре. — Тебе ведь ещё столичным властям объяснять, куда ревизор делся. Один не справишься.
— Ах, да, ревизор! — Мидир подобрал с земли ленту с красным крестом. — Сомневаюсь, что его будут искать. Кому надо, тот и сам всё поймёт, если уже не понял.
— И кто же это? — Элис заинтересованно прищурилась.
— Имя не знаю, но Полоз уверен, что при императорском дворе завёлся колдун, который и вызвал Касьяна.
— Стало быть, и про нас тот колдун знает… — Гругаш задумчиво пожевал губами. — Объединяться надо, Мидир. Враг-то у нас, получается, общий. Говори, какую виру хочешь, и отпусти нас.
— Нет такой виры… — Мидир замолчал и потряс головой. — Принесите клятву, что никто из вас — ни сам, ни через посредников, не причинит вреда мне и моим слугам — помыслами, действием или бездействием.
— Узнаю судейские замашки! — Элис заулыбалась. — Это всё, что ты хочешь?
— Нет. Ты уедешь и заберёшь с собой весь Неблагой совет.
— Куда ты хочешь нас отравить?
— Не в Сибирь, не бойся. Отправляйтесь в Петербург, отыщите этого не в меру способного колдуна и уничтожьте его. Это и будет ваша вира.
Неблагие фэйри застонали.
— Опять с места срываться?!
— Да помилуй, к чему это? Укоренились уже, прижились.
— Всем-то зачем? Одного отправить, ну, двоих!
— Двоих? — Мидир улыбнулся исключительно скверной улыбкой. — Как скажете. Только сами уж решите — кого. А остальных я здесь и похороню. Укореню навеки!
Они снова загалдели.
— Согласятся, никуда не денутся, — послышалось за плечом у Дилана. Он обернулся и увидел Хризолита.
— Вернулся уже?! — С дуба спрыгнул Анчутка, наскоро подвязывая армяк стеблем плюща. — Ты что, госпожу на полдороге бросил?