— Спал плохо… — Господин Ардагов потёр виски и зевнул. — Совсем ты за порядком не следишь, Мик. Всю ночь под окнами кто-то шастал. Да и сейчас суеты много, как посмотрю. Распустил ты своих.
В хозяйстве Мидира служили два управляющих — один для людей, а второй для нелюдей. Овинник Микентий, самый ловкий из домашней нечисти, за своё положение держался руками и зубами, ловя не то что каждое слово хозяина, но даже мысли стараясь угадывать.
— Так ведь праздник нынче! — овинник заискивающе улыбнулся. — Канун Купалы. Единую ночь в году наши с лесными заедино гуляют. Вот и готовятся — марафет наводят, чтоб, стало быть, перед русалками во всей красе предстать, — он выразительно подмигнул.
Мидир нахмурился. Самую короткую ночь в году сиды за особый праздник не считали. Хотя порой и выходили из холмов — потанцевать вместе с людьми у костра, увести за собой игрушку на одну ночь… Но это всё развлечения для юнцов. Сам Мидир давно остепенился в счастливом супружестве, ему бегать за полуголыми девками по лесу невместно. В прошлом году они с Этайн гуляли по лугу, плели венки… Но и сего невинного развлечения он теперь лишён! По сердцу полоснула обида. Каковы мерзавцы! Хозяин даже от семейных радостей отлучён, а они с русалками по кустам скакать собрались?!
— Никто никуда не пойдёт! — голос Мидира раскатился по всей усадьбе.
Слуги-люди замерли на месте, обессмысленно уставившись себе под ноги. Домовые, банники и овинники насторожились и потянулись к крыльцу. Все принаряженные, с узелками в руках — видать, гостинцы приготовили. На крышу теплицы опустилась большая сорока. С любопытством завертела головой.
— Все слышали?! — Мидир осмотрел лохматую толпу. — Праздник отменяется. Кто выйдет ночью за ворота, тот может не возвращаться!
— Да как же это?.. Помилуй, батюшка! — забормотал разом спавший с лица Микентий.
— Помилуй! — заголосили остальные. — Обычай ведь!.. Спокон веков!.. К справедливости твоей взываем!
— Я всегда справедлив, но сегодня я ещё справедливее! — Мидир топнул ногой. — Блуда не потерплю! Чтоб отныне у каждого домового и дворового непременно жена была. Как это по вашему? Домовуха?
— Кикимора, — услужливо подсказала сорока.
— Вот, чтобы каждый женился на кикиморе! И гуляйте потом на здоровье, но только с жёнами!
Над толпой прокатился протяжный стон. Деревни господина Ардагова не бедствовали, и домашние нечистики замухрышками не были. Все как на подбор — упитанные и горластые.
— Это что, бунт? — В небесно-голубых глазах Мидира полыхнули молнии.
— Никак нет, ваше высокородие! — залебезил Микентий. — Этот стон у нас песней зовётся.
— Да нет у нас кикимор! — взвыл протолкавшийся к крыльцу рослый домовой. — Хоть все подворья обыщи! Нету!
— А нет, так будут! — скрипуче хохотнула сорока. — В аккурат к вечеру татарский коробейник до вашей деревни доедет. Он кикиморами торгует — оптом и враздробь. Ведьмы по три шутки покупают за пять пудов муки.
Толпа онемела.
— Так дорого? — удивился Мидир. — Ну, за оптовую закупку коробейник должен скидку дать. А ежели у кого со средствами туго, я готов одолжить. Не чужие, рассчитаемся.
Он не успел моргнуть, как на дворе опустело. Желающих оказаться в должниках у хозяина не было. Все знали, что Мидир способен потребовать в счёт долга отражение звезды из крещенской проруби или того хуже — череп петуха, зарытого под порогом чьей-нибудь бани.
— Анчутка, иди сюда! — Мидир поманил пальцем сороку.
Та снялась с крыши, кувыркнулась в воздухе и приземлилась уже тощим бесом в красном длиннополом армяке, подпоясанным плетёным из соломы кушаком. Из-под армяка виднелись большие птичьи лапы с перепонками, как у гуся. Из-за этих лап беса дразнили Беспятым, но господин Ардагов к водоплавающим птицам относился с уважением и обидное прозвище никогда не употреблял.
Анчутка служил Мидиру на птичьих правах — за еду в голодные зимы и блестящие безделушки круглый год.
— Чего желаешь, господин мой?
— Как там Дилан поживает?
— Мается, — Анчутка вздохнул. — Ему хозяин приказал цветок папоротника отыскать. Перед королевой решил выслужиться, сморчок недосоленный!
— При чём здесь королева? — насторожился Мидир.
— Так ей кто-то сказку про Аленький цветочек рассказал. Мол, краше его во всём свете нету. А Макарыч сдуру и сунулся — наверняка, говорит, это про цветок папоротника сказка. Вот королева и потребовала, чтобы ей этот цветок отыскали.
Мидир мрачно кивнул. Что Почечуев вхож к Элис Робертовне — не секрет. При такой-то жене! Именно Степанида Аполлинаровна поставляет неблагой королеве травы и готовые зелья. Даже странно, что она до сих пор не раздобыла цветок папоротника. Ведь с такой редкостью Элис наверняка выиграет «Войну цветов». Разве что добыть эту редкость чревато неприятными последствиями?