Хризолит, завидев еду, с голодным урчанием метнулся навстречу и первым делом отломил поджаристую горбушку от каравая.
— А я как раз закончил, — сказал он. — И твоё подправил чуток. Теперь не стыдно дарить.
Дилан благодарно кивнул. Как он ни старался, оплетая сердоликовые бусины, вышло всё равно криво. А Хризолит, увлёкшись, даже из стекляшек и поддельного жемчуга сотворил такие ожерелья, что и сёстры Дилана не погнушались бы на бал надеть. Теперь одно из них висело на стене. «Памятка тебе будет», — сказал змей. Дилан только вздохнул. При его бесталанности нечего и надеяться сотворить хоть что-то похожее на эту воздушную красоту.
— Промежду прочим, сегодня полнолуние, — Хризолит доел творог и, не чинясь, вылизал тарелку. — Лесной народ хороводы водить будет. Погуляем?
— Мне в лес нельзя, — Дилан завернул оставшийся хлеб в чистый платок. — Леший у нас злопамятный. Впрямую-то меня винить не в чем, а только не было ещё такого, чтоб из его леса цветок папоротника вынесли. Вот и злобится до сих пор. Пошли лучше к озеру. Русалки тоже умеют хороводы водить. К Алёне с Чёрного ручья подружки прибегут, весело будет.
— Да ну их, щекотух! — Хризолит поёжился. — Хотя... Ладно, можно и к озеру.
Эта его уступчивость насторожила Дилана. Уж не задумал ли подгорный гость какую ни то месть? Вдруг он тоже злопамятный, как Леший?
— Да не трону я твоих русалок, — усмехнулся Хризолит, расчёсывая перед зеркальцем спутанные волосы. В смоляных прядях промелькивали золотые всполохи. — А только поверь моему опыту: не подходят они тебе. Ну сам подумай, что это за любовь? Они же только с разлива до Купалы по земле бегают. А потом как? В озере с ними киснуть? Про зиму я уж не говорю...
— Да нет у нас ничего такого! — Дилан покраснел. — Алёна вообще с Анчуткой гуляет. Мы дружим просто.
— Ну-ну... — Хризолит встряхнул жилет, на который успел пришить пуговицу. — Фу, тиной пахнет! Подожди, я почищу.
— Я пока у Мидира Гордеевича отпрошусь. — Дилан рассовал гостинцы по карманам просторного, сшитого на вырост, сюртука. Задумался, надевать ли сапоги, и решил, что обойдётся. В доме ему позволялось бегать без обувки, а на выход крепостной сапожник стачал по мерке удобные сапожки. Чтобы лучше сидели, Дилан набил их мягкими очёсками, но всё равно без сапог было вольготнее.
— Встретимся у калитки! — крикнул он, сбегая по лестнице в сени.
Из приоткрытой входной двери слышался голос Мидира. Дилан выглянул на крыльцо. Одетый в костюм для визитов и высокие сапоги с серебряными шпорами, господин Ардагов отдавал распоряжения домовому Прохору и овиннику Микентию:
— Ворота запереть и чужих без меня не впускать! — Мидир повернулся к Дилану. — Далеко собрался?
— Погулять с Хризолитом. Можно?
— Гуляйте, только постарайся, чтобы в этот раз обошлось без членовредительства. И вот ещё что. Я еду в Пустовойск на всю ночь. Элис Робертовна объявила срочный совет. Если вернётся Анчутка, пусть летит прямиком в дом Артамоновых.
— Так, может, нам не уходить, здесь его дождаться? — У Дилана по спине пробежал холодок неприятного предчувствия. Неблагой совет не собирают по пустякам, да ещё так внезапно.
— Не стоит, развлекайтесь, — Мидир покровительственно похлопал его по плечу. — Если вдруг понадобитесь, Куделька вас разыщет.
Он погладил вставшего на задние лапы спаниеля и сбежал по ступенькам. Возле крыльца, нетерпеливо переступая тонкими ногами, ждал оседланный конь, белый с красными ушами.
Куделька, понурившись, побрёл обратно в комнаты. Дилан сочувственно посмотрел ему вслед. Жизнь юного тилвит тэг была непростой, но он ни за что не поменялся бы местами с фамильяром, у которого вообще нет своей жизни.
***
Белый конь с золотой гривой летел сквозь светлые сумерки, едва касаясь копытами верхушек трав. Пахло чубушником, ирисами и шалфеем, ленты тумана колыхались над заводями. Прекрасный вечер для прогулки, и ночь обещает быть не менее прекрасной. Вот только беспокойные мысли мешали наслаждаться красотами природы. Мидир потёр ноющий висок. Как это всё не вовремя — и приглашение Полоза, и ревизор, и внезапный совет... Да и гадание опять не задалось!
Мидиру не давала покоя пропавшая флотилия сидов. Элис может верить в их гибель, но он-то знает, что Дагда давным-давно сговорился с Лиром, богом моря. Никакому шторму утопить корабли сидов не по силам, а вот раскидать в разные стороны — дело другое. Мидир надеялся, что остатки его народа рассеялись по островам фоморов. Последние пятьсот лет старые враги охотно принимали к себе Туата де Дананн, и тому была весомая причина. Скрывать волшебные острова от людей становилось всё труднее, а сиды славились своими чарами невидимости.
Именно эти чары искал Мидир, как охотничий пёс ищет след дичи. Однако раз за разом гадание оборачивалось головной болью, а из глубины хрустального шара выползал туман, пахнущий колдовством, но не сидов, и не фоморов. Только сегодня Мидир сумел разглядеть в тумане высокий холм, покрытый низкорослым кустарником, а за ним берег моря и спиральный лабиринт из камней. Но как раз в этом момент серебряный звон колокольчиков разорвал смутные картины, и в шаре появилось гневное лицо Элис:
— Я собираю совет. Прямо сейчас! Ты приедешь, Мидир?
— Позволь, угадаю. Дело касается ревизора из Петербурга?
— О, ты уже знаешь? — Она недовольно повела бровью. — С этим нужно что-то делать. В городе брожение умов, против меня плетут заговоры! Губернатор в панике, судья повесился, а отец Никифор пьёт горькую. Я их всех в зайцев превращу! Нет, половину в зайцев, а половину в волков!
— Они того не стоят, право же, ненадрывайся.
— Не надорвусь,если ты мне поможешь! Ведь ты на моей стороне, Мидир?
— Вообще-то мне некогда. Я отправляюсь на Урал — по приглашению Великого Полоза.
— Что? — Раскосые глаза Элис сощурились. — Он пригласил тебя?!
— А почему бы и нет? — Мидир с показным равнодушием пожал плечами. Удивление королевы показалось ему наигранным. — Впрочем, ты права. Проблема с ревизором касается нас всех, так что на совет я приеду.
Она поджала губы и сухо кивнула. Шар опустел. Мидир поколебался, не начать ли гадание заново, но настроение уже было испорчено.
И вот теперь господин Ардагов скакал в Пустовойск, страдая от ноющей боли в виске и невозможности решить задачу, занозой впившуюся в душу. Где находится земля, приютившая сидов, и кто помогает им прятаться? Берег моря отдалённо напоминал Исландию, но магия троллей и альвов пахнет иначе... Гренландия? Или вовсе дикая Лапландия, о которой рассказывают страшные сказки?
Нет, надо успокоится и сосредоточиться на более важных проблемах. В первую очередь следует выяснить, связана ли Элис с приглашением Полоза. А потом разобраться с ревизором, да так, чтобы про Неблагой уезд в столице забыли раз и навсегда.
***
Когда Дилан с Хризолитом добрались до озера, там уже вовсю водили хороводы. Далеко над лугом разносились русалочьи голоса и зазывная музыка тростниковых свирелей. Хризолит приосанился. Зелёные глаза засияли в сумерках, на чёрных волосах невесть откуда появился тонкий золотой венец.
«Зря Анчутка сомневался, — подумал Дилан. — Королевскую кровь сразу видно».
Он украдкой вытянул шею, чтобы посмотреть на своё отражение в воде. Ну какой из него тилвит тэг? Правильно Ивка прозвал его Воробышком. Как есть встрёпанный воробей! Да ещё рога эти бараньи!
Хризолит, когда в первый раз его увидел, за фавна принял. Пришлось объяснять, что это никак не возможно. Фавны на Британских островах водились — приплыли вместе с захватчиками-римлянами — да все перевелись задолго до рождения Дилана. «Всё равно похож», — сказал Хризолит и больше не расспрашивал, за что Дилан был ему благодарен. Про своего отца он не знал ничего, кроме имени.