— Ну скажи, не угадал… Все небо еще с вечера в тучах… я думал, не приедешь. И утром небо прямо черное было… А дочурка твоя где?
— Дома.
— Надо было взять ее с собой.
— Ты когда уехал из Гуляйполя? — упавшим голосом спросила Элька.
— На рассвете. — А когда узнал, что война?
— Уже здесь, на хуторе. Зелда встретила меня этой новостью.
Осмелев, он посмотрел ей в глаза, словно хотел сказать: «Не об этом мы думали, когда стояли с тобой на мосту. Всего за два часа до того, как началось».
— Поди угадай, — сказал он, закуривая. — Прошла неделя, а сколько пережито. Сегодня вот снова плохая сводка…
Хмурясь, Шефтл приоткрыл дверь на кухню и позвал Зелду.
— Сейчас, — слабо донеслось оттуда.
Шефтл отошел, но дверь оставил открытой. Он не знал, рассказала ли Элька Зелде, что он был у нее, и это его смущало, сковывало.
— А дверь почему открыта? — спросила Зелда, входя с высоким караваем хлеба и тарелками.
Осторожно поставив тарелки на комод, она вынула чистую скатерть с бахромой и стала накрывать на стол, изо всех сил стараясь казаться спокойной.
— Пожалуйста, садитесь сюда, товарищ Руднер, — показала она Эльке место во главе стола. — Сейчас подам борщ…
— Ну, Зелда, как ты находишь Эльку? Узнала ее? — спросил Шефтл, придвигаясь со стулом к столу. Он чувствовал, что должен ей что-то сказать, быть с ней поприветливей. — Скажи, Зелда, а как твой палец? А, Зелда?
Ей очень не хотелось отвечать. Но она, поборов себя и ставя перед ним тарелку, тихо сказала:
— Ничего с ним не сделается…
— Но уже не так больно, а, Зелда? Может, я тебе, Зелда, помогу? — повторил он несколько раз ее имя, словно чувствовал себя перед ней виноватым.
— Не надо мне помогать… я сама.
Она подошла к комоду и начала нарезать хлеб.
Шефтл бросил на нее быстрый взгляд и, невольно сравнив с Элькой, удивился, Зелда выглядела старше Эльки, а ведь она была моложе ее на целых пять лет,
— Что у тебя с пальцем? — спросила Элька.
— Ничего… Поболит и перестанет.
Стараясь унять дрожь в руках, Зелда сложила нарезанный хлеб на тарелку и вышла на кухню за борщом.
— Шефтл, — сказала Элька торопливо, — Шефтл, слушай… Мне надо с тобой поговорить… Для этого я и приехала…
Заметив, что она то бледнеет, то краснеет, Шефтл сам изменился в лице.
— Боюсь, что Алексей застрял в Минске. А там ведь уже немцы. Я в отчаянии… Это было бы самое страшное…
С улицы послышались гудки. Элька вскочила, подбежала к окну, но, увидев, что машина не маслозаводская, снова села.
— Ты чего?
— Да вот боюсь пропустить машину.
— Как? — удивился он. — Разве ты не на бричке? Ты ведь говорила, что приедешь на бричке «Заготзерна».
Элька посмотрела ему прямо в глаза:
— Я ведь там уже не работаю. Уже целую неделю.
— То есть как это? — уставился на нее Шефтл.
— Да вот так… — тихо сказала Элька. — Только ты об этом никому не говори. Даже Зелде. Терпеть не могу, когда меня жалеют…
В эту минуту она решила о Свете пока не говорить. Все равно ответа из военкомата еще нет… а если понадобится, тогда… И не только с Шефтлом, а и с Зелдой надо будет обо всем договориться.
Дверь распахнулась, и в комнату вошла Зелда. Она была бледна, глаза ее болезненно блестели. Горшок с дымящимся борщом, который она несла, казалось, вот-вот выскользнет у нее из рук. Стараясь не глядеть на мужа и Эльку, она поставила горшок на край стола, открыла было рот, хотела, видно, что-то сказать и вдруг, круто повернувшись, вышла.
— Что с ней? — растерянно спросила Элька. Ей стало не по себе.
— Не знаю… Должно быть, палец разболелся, — угрюмо произнес Шефтл. — Зелда! — крикнул он, поднимаясь. — Ну, что же ты? Где ты?
Зелда не откликалась.
Шефтл направился было на кухню, но тут мимо дома, поднимая густую пыль, пронеслась машина с веселым звоном бидонов и свернула на пригорок к ферме.
— Ой, это моя! — воскликнула Элька и бросилась надевать пальто.
— Подожди! Пообедаем! Сейчас Зелда придет, — удерживал ее Шефтл.
— Ты что? Я не успею. Не станет же машина меня дожидаться…
— Успеешь, успеешь. Голодной мы тебя не отпустим. Пока еще погрузят сливки… Зелда! — крикнул он опять, открывая дверь на кухню.
— Нет, нет, — отказывалась Элька, хоть у нее и сосало под ложечкой. — Так где же Зелда? Попрощаюсь и побегу.
— На кухне ее нет, — растерянно пробормотал Шефтл.
Заглянул в боковушку. Там не было ни Зелды, ни свекрови…
— Куда она ушла? Нет, ты садись, садись, — бросился он к Эльке. — Поешь, я прошу тебя.
— Нет, нет, не могу… — Элька уже застегивала пальто. — Досадно, с Зелдой я, видно, так и не успею попрощаться… Поблагодари ее за меня. Скажи, что я торопилась. Пусть на меня не обижается… Ну, будь здоров, Шефтл, и если приедешь в Гуляйполе… — Она протянула ему руку.