Чудище зарычало, неумолимо катясь к ним на своих огромных черных лапах. Ночегрив не обращал на него внимания. Он собирался убедиться, что Солнцесветница в безопасности. Он прокусил прядь меха, потом ещё одну. Она заскулила. Он причинял ей боль. Но у него не было выбора. Он заставлял себя продолжать выщипывать прядь за прядью, пока не почувствовал, как спутанный мех освобождается от паутины. — Теперь ты можешь двигаться? — мяукнул он ей в ухо.
Солнцесветница потянулась вперед, сначала неуверенно, проверяя, не появится ли боль. Затем, вздохнув с облегчением, она прошла через туннель и вышла с другой стороны.
— Спасибо Звёздное племя, — Корнецвет с облегчением махнул хвостом и потянул Ночегрива к подкопу. Ночегрив сопротивлялся. — А как же ты?
Чудище было на расстоянии нескольких длин хвоста, его лапы вращались, когда оно поворачивалось.
Но Корнецвет подталкнул его сильнее. — Просто иди!
Ночегрив вскарабкался под забор, его сердце колотилось. Выскочив с другой стороны, он повернулся и уставился на Корнецвета сквозь паутину. — Быстрее!
Массивный бок чудища взметнулся к Корнецвету, но воин Небесного племени был быстр. Словно мышь, ускользающая под корень, он проскочил под оградой и выскочил наружу рядом с остальными членами патруля.
Солнцесветница виновато моргнула. — Мне очень жаль, — мяукнула она.
— Я подвергла вас всех опасности.
Корнецвет отряхнул свою шкурку. — Ты справилась, — сказал он ей. — Тебе больно?
— Просто немного жжёт, — её сияющий благодарностью взгляд метнулся к Ночегриву. — Спасибо.
— Нет проблем, — Ночегрив старался говорить непринужденно, но его сердце всё ещё стучало в ушах так сильно, что он едва мог её слышать. Он наклонил голову к ней, довольный тем, что смог помочь.
Светогривка вилась вокруг них. — Я думала, ты станешь добычей для чудища, — озабоченно мяукнула она.
Ольхогрив просунул нос мимо неё и стал осматривать царапины на шее Солнцесветницы. — Тут просто немного порван мех, — он взглянул на Ночегрива. — Что ты сказал, чтобы успокоить её?
— Ничего, правда, — промяукал Ночегрив. — Я просто немного подбодрил её, — он поймал взгляд Солнцесветницы.
Ее уши вздрагивали. То, что он сказал ей на самом деле, останется их тайной.
Солнце начало скрываться за далекими горами, их тень все глубже погружалась в ночь.
— Место Двуногих уже близко, — сказал им Непоседа.
Он посмотрел на Солнцесветницу. — Тебе нужно отдохнуть?
— Нет, — заверила она его. — Это не так уж и больно.
Ольхогрив махнул хвостом. — Я сделаю для тебя мазь, как только мы найдем несколько дубовых листьев, — пообещал он.
Корнецвет смотрел на неестественный желтый свет, который светился теперь вдалеке. — Ночью у Двуногих будет тише, — мяукнул он. — Мы сможем найти мяту и быстро уйти.
Патруль двинулся дальше, и Ночегрив был рад, когда Солнцесветница пошла рядом с ним.
— Ещё раз спасибо, — прошептала она.
— Без проблем, — но он её не слушал. Он учуял запах добычи. Он поднял морду, его рот наполнился слюной. Он не узнал этот запах — он не был похож на тот, что он чувствовал раньше, — но ему отчаянно захотелось попробовать добычу на вкус.
Впереди луг переходил в небольшой лес, а за ним на фоне темнеющего неба вспыхивали разноцветные огоньки. Ночегрив сузил глаза. Неужели они уже достигли Двуногих? Предвечерний запах усиливался, и он слышал гул мяуканья Двуногих, а вместе с ним и низкий гул чудищ. Время от времени воздух раскалывали крики, словно Двуногие звали друг друга.
Его шкура настороженно затрепетала. Остальные, похоже, тоже нервничали. Они замедлили шаг, когда достигли леса, и Корнецвет вышел вперед. Взмахом хвоста он приказал патрульным вести себя тихо и стал пробираться между деревьями. Они последовали за ним через лес, где звуки были громче, а запахи ещё сильнее.
Когда впереди показались деревья, у Ночегрива сжался живот. На широком поле теснились ярко раскрашенные гнезда Двуногих. На их крышах вспыхивали огни, и Двуногие толпились вокруг них.
— Это не место Двуногих, — Непоседа остановился рядом с ним, его глаза расширились от тревоги.
Ольхогрив и Светогривка попятились назад, пытаясь разобрать шум. Казалось, воздух вибрировал, а норы пульсировали какофонией ударов и кваканья. Ночегрив прижал уши и зажмурил глаза, ослепленный мигающими огнями цвета каждого цветка зеленой листвы. И все это время его мордочку омывал запах теплой, сладкой добычи. Двуногие копошились между норами. Он видел, как они ели на ходу, заталкивая добычу в рот, их остекленевшие от возбуждения глаза отражали разноцветные огни.