Светогривка проскочила через входной туннель первой. Солнцесветница последовала за ней. Может быть, племя уже проснулось? Она с облегчением увидела оживлённую поляну. Пижмолистая и Снежинка сидели рядом с кучей свежей добычи. Чайка и Камнекрыл стояли возле логова воинов, склонив головы, и тихо разговаривали. Все воины племени Теней не спали. Ждали ли они, пока Клеверница организует утренние патрули?
Сердце Солнцесветницы забилось. Лучесвет пересекал поляну. Он выглядел хорошо. Должно быть, он поправился, пока её не было.
Рябиночки видно не было.
Она радостно кивнула Лучесвету, но от его взгляда у нее по позвоночнику пробежал холодок. Его янтарные глаза были печальны. Внезапно она поняла, что остальные воины чего-то ждут, а Клеверница не посылает патрули. Несмотря на дразнящее щебетание птиц на деревьях вокруг лагеря, в движениях её соплеменников не было рвения, в их мяуканье не было волнения, только какая—то неподвижность и тишина, наполнявшая Солнцесветницу нехорошим предчувствием. Клеверница сидела на краю поляны неподвижно, как камень.
Солнцесветница повернулась, чтобы посмотреть на подругу, и увидела, как в глазах Светогривки отразились её собственный страх и печаль. Нет! Солнцесветница приблизилась, желая поддержать, но прежде чем она успела заговорить, Светогривка поспешила мимо неё и протиснулась в целительскую.
Солнцесветница помедлила и встретила взгляд глашатаи племени Теней. В нём была скорбь. Его больше нет. Ей стало плохо, когда из целительской раздался вой Светогривки. Она заколебалась, её лапы потяжелели от страха, но всё же заставила себя последовать за Светогривкой внутрь.
Она смогла разглядеть Лужесвета, его светло—голубые глаза были похожи на луны в темноте. Когтезвёзд и Голубка были рядом с ним, сгорбившись над гнездом.
Светогривка уставилась в него, её шкура прижалась к крохотной фигуре, словно вымазанной дождем, а хвост испуганно свернулся между лап. Пучок мяты рассыпался вокруг её лап. — Когда он умер? — тяжело мяукнула она.
— Перед самым рассветом, — Голубка провела хвостом по позвоночнику Светогривки.
— Надо было идти быстрее, — Светогривка мрачно посмотрела на мать, потом на отца, в её глазах блеснуло чувство вины.
— Это бы не помогло, — тихо мяукнул Лужесвет. — Он был слишком болен, чтобы даже мята могла его спасти.
Солнцесветница положила свой пучок листьев рядом со входом, заметив другие фигуры в гнездах по краям логова. Запах болезни коснулся её носа. Возможно, Лучесвет выздоровел, но кто-то другой заболел. В одном из гнезд она узнала Дубравника; бурая шкура кота выглядела грязной и немытой. В другом гнезде была Коричница, её глаза были стеклянными от лихорадки, а в гнезде рядом с ней можно было разглядеть Речку и Цветочек.
Тенесвет вышел из мрака логова. Он пересек его, взглянул на Солнцесветницу и наклонился, чтобы понюхать принесенную ею мяту. — Я рад это видеть, — тихо мяукнул он. — Я знал, что зелёный кашель будет распространяться, но не так быстро.
— Но ведь Лучесвет в порядке? — Солнцесветница хотела убедиться.
— Он пришел в себя, как только ты ушла, — сказал ей Тенесвет. Его взгляд беспокойно метнулся к Дубравнику, затем к Коричнице и её котятам. — Но мята понадобится другим, — он поднял мяту и отнес её к гнезду Коричницы. Когда он начал измельчать листья, из горла Светогривки вырвался всхлип.
— Почему мы не шли быстрее?
Голубка прижалась носом к щеке Светогривки. — Я уверена, что вы шли так быстро, как только могли, — мяукнула она хрипло. — И ты дала шанс остальным.
Солнцесветница не хотела вмешиваться в горе своих соплеменников. Она чувствовала себя ужасно. Она провела большую часть пути, избегая Светогривки и веселясь с Ночегривом, а теперь её лучшая подруга потеряла брата, и Солнцесветница не могла ничего сделать, чтобы утешить её.
«Я должна была быть добрее».
Их спор из—за Лучесвета не был оправданием для того, чтобы оттолкнуть Светогривку, когда та в ней нуждалась. Бросив последний сожалеющий взгляд на подругу, она проворно выбралась из логова.
Снаружи Ягодка подбежала к ней и прикоснулась носом к голове Солнцесветницы.
— Я рада, что ты благополучно вернулась.