Взгляд Ягодки вернулся к Солнцесветнице.
— Темнохвост тоже прикидывался добрым котом и настоящим воином!
— Темнохвост? — нахмурилась Солнцесветница. Какое отношение ко всему этому имеет это лисье сердце?
— Это было до твоего рождения, так что ты не знаешь, как это было, — мяукнула Ягодка. — Темнохвост пришел в племя Теней, притворившись, что хочет быть частью племени Теней. Он заставил всех доверять ему. Он обманом убедил их, что заботится о интересах племени Теней, а затем привел своих друзей, — в глазах её матери мелькнул страх. — Вскоре племя Теней перестало быть племенем Теней, а Темнохвост стал нашим предводителем, — она сделала паузу, словно воспоминание было слишком болезненным, чтобы продолжать. — Он убил так много воинов.
Ее мать выглядела внезапно потерянной и испуганной. Солнцесветница слышала рассказы о жестокости Темнохвоста, но никогда не задумывалась, как Ягодка пережила те дни.
— Он пытался меня утопить, — мяукнула Ягодка. — В озере. Он держал меня под собой, пока я не подумала, что точно умру, — вздрогнула она. — Принять чужаков — посеять смерть.
Солнцесветница колебалась. Часть её испытала облегчение от того, что была причина для недоброжелательности её матери. И все же Ягодка была несправедлива.
— Темнохвост был бродягой, — напомнила она ей. — Бахрома — воительница. Ты не можешь их сравнивать. Они не похожи друг на друга.
Ягодка стояла на своем. — Но Бахрома родилась не здесь. Ее здесь не воспитывали. Кто знает, что у нее на душе? Мы никогда не должны были принимать её. Если бы она была настоящей воительницей, она бы никогда не покинула своё племя.
— Но Шпилевик её любит.
Ягодку, похоже, это не волновало.
— В тот момент, когда мы пускаем кота из другого племени в племя Теней, мы рискуем потерять всё. Стоит ли оно того, чтобы пара кошек могла быть счастлива?
— Опаснее настраивать соплеменников друг против друга, — бросила Солнцесветница.
— Я настраиваю их против врага.
— Ты разделяешь племя!
— Ерунда, — мяукнула Ягодка. — Я защищаю племя. Ты увидишь, что я права, когда-нибудь…
У Солнцесветницы упало сердце. Ее мать выглядела такой уверенной в себе. Ничто из того, что она могла бы сказать, не изменило бы её решения. Она вздернула подбородок.
«Я должна…»
— Никогда не поверю, что ты права, — сказала она Ягодке. — Не поэтому… Никогда, — она посмотрела матери в глаза. — Отныне не приглашай меня на свои собрания. Держи своё мнение при себе. Я не хочу его слышать.
Глава 17
Ночегрив проснулся перед рассветом, его сердце бешено колотилось. Возбуждение шипело под его шкурой. Сегодня ночью он и Залив прокрадутся на территорию племени Теней и спросят Солнцесветницу и её соплеменников, что замышляет Когтезвёзд. Наконец—то у него была настоящая воинская миссия.
Но Залив был менее взволнован этим, чем он предполагал. На самом деле золотой воин почти ничего не говорил, так как Ночегрив уже обсудил план: они покинут лагерь Грозового племени после наступления темноты и начнут прокладываться вдоль берега к землям племени Теней. Он прикинул, что лагерь племени Теней будет не слишком глубоко в сосновом лесу, а даже если и так, то все запахи будут вести туда, не так ли? Залив лишь без энтузиазма кивнул. Теперь, когда Ночегрив выпрыгнул из своего гнезда, он надеялся, что его соплеменник будет благодарен за это.
Ночегрив выбрал его в особенный патруль.
Он нырнул на поляну. Небо над лощиной начало светлеть. Белка потягивалась на Скале. Воробей ел несвежий кусок добычи, оставшийся со вчерашней ночи, возле палатки целителя. Он кивнул в сторону Ночегрива и вернулся к еде. Ночегрив подошёл к куче свежей добычи. Он обнюхивал оставшихся мышей и полевок в поисках чего—нибудь ещё достаточно мягкого, чтобы отнести в детскую для Подпалины и её котят.
— Ты рано встал, — позвала Белка со Скалы.
Ночегрив напрягся. Неужели столь раннее пробуждение выдало его волнение по поводу секретного задания? Она с любопытством смотрела на него. А если бы она догадалась?
— Я… я надеялся, что меня отправят в ранний патруль, — мяукнул он.
Ее усы дернулись от удовольствия. — Ты боишься, что я снова поручу тебе уборку палатки старейшин?
Шкуру Ночегрива раздраженно пощипывало. Приятно узнать, что ей было смешно поручать ему то, чем занимаются ученики.
Берёзовик выскользнул из логова воинов.
— Доброе утро, — кивнул он Ночегриву и Белке. Ольхогрив вышел, зевая, из палатки целителей.