– Ли, прежде чем мы наговорим друг другу такого, о чем впоследствии будем жалеть, почему бы тебе не отправиться домой? Мы можем поговорить позже, когда ты успокоишься.
– Нет, у нас не будет никаких разговоров. Я не хочу тебя больше видеть!
Развернувшись, Ли выскочила из дома, громко хлопнув дверью.
Удостоверившись, что Ли уехала, Эш медленно вернулся к столу и опустился на стул. Все так же хмурясь, потянулся за очередной сигаретой. Она показалась ему отвратительной на вкус, и Эш смял ее, поднялся и направился в спальню.
Однако он успел сделать не больше двух-трех шагов, как зазвонил телефон. Эш вернулся в кухню.
– Да! – рявкнул он, подняв трубку.
– Я сдаюсь! – услышал он, после чего последовал веселый смех.
Эш тоже рассмеялся, испытав облегчение.
На другом конце провода находился Микки Макадамс, известный в кругу друзей как Мак. Они вместе прошли Вьетнам и с тех пор стали близкими друзьями. Мак был высокий, жилистый, с рыжими волосами и веснушками на носу. Он был талантливым механиком и пилотом и перевозил грузы для компании в любое место независимо от степени риска. Эш много раз говорил другу, что когда-нибудь ему так прищемят хвост, что даже он, Эш, не сможет помочь.
Мак постоянно разыгрывал Эша. Сегодняшний звонок не был исключением.
– Что, старина, похоже, дела не слишком хороши?
– Ты правильно понял.
– Что стряслось?
– «А-7» разбился и сгорел.
– Ах, черт побери!
– Я выразился бы даже покрепче.
– Это первая твоя потеря?
– Да.
– Летчик погиб?
Эш тяжело вздохнул.
– К счастью, нет. Пока, во всяком случае. Но состояние тяжелое.
– Я его знаю?
– Да. Это Тодд Микаэлс.
– Проклятие! Кто бы мог подумать! Он ведь один из лучших. Если я правильно помню, он спас твою задницу во Вьетнаме.
– Совершенно точно.
– Представляю, как там комиссия по расследованию сейчас шурует.
– Ты правильно представляешь.
– Да, дела… Чья вина?
Эш перебросил трубку к другому уху.
– Судя по всему, виноват Микаэлс, но расследование еще не закончено.
– Я могу чем-нибудь помочь?
– Нет. Разве что снабдить меня холодным пивом.
– Это само собой, и ты это прекрасно знаешь.
Меняя тему разговора, Эш спросил:
– А как поживаешь ты?
Мак негромко хмыкнул.
– Все по-старому, ничего не меняется.
– Я хотел бы, чтобы и моя жизнь была такой же стабильной.
Мак засмеялся.
– Тебе нужно только одно, дружище. Почему ты не привезешь… как там ее – Ли, кажется? – и не покажешь нам?
– Это невозможно, – вздохнул Эш.
– Что ты под этим подразумеваешь?
– Мы больше не встречаемся.
– М-м, ты меня удивляешь. У нее был такой вид, будто ты уже сделал ей предложение.
– Ну, Мак, ты ведь меня хорошо знаешь. По крайней мере должен знать.
– Ну, я все еще продолжаю надеяться.
– Сделай мне одолжение, похорони свои надежды.
– Появился кто-то еще? Я не помню, чтобы ты долго обходился без женщины.
Эш засмеялся.
– Черт побери, старик, я никогда тебе не говорил, что ты слишком любопытен?
– Вздор!
– Послушай, Мак…
– Перестань! Я знаю, что есть вещи, о которых ты мне не говоришь.
– Нет-нет, я не попадусь в старую ловушку. Перестань играть роль Купидона, ладно?
– Ну Бог с тобой! Не знаю, с какой стати я пытаюсь тебе помочь. Ты безнадежен, и скорее всего у тебя никогда не будет семьи и дома.
– Это верно. Мой дом – небо.
– Ладно, когда у тебя закончится вся эта бодяга, приезжай, мы тебя ждем.
– Договорились.
Эш повесил трубку и посмотрел на часы. Утро было в самом разгаре. Если он собирается приступить к работе до полудня, то следует поторопиться.
Во время бритья его мысли снова вернулись к Ли Харди. Недавняя сцена оставила в его душе неприятный осадок. Но теперь ничего не изменишь. Это назревало уже давно. Он был однажды женат, но больше этого не будет. Его бывшая супруга пыталась втянуть его туда, куда он не хотел, и результат оказался фатальным. Женитьба – это обязательства и постоянные жертвы. А ему это совсем не нужно.
Однако если и существует женщина, которой удалось бы заставить его изменить свое решение, то она должна быть похожа на Рейн Микаэлс, улыбнувшись, заключил Эш. Ее холодная красота явно бросала ему вызов. Он желал ее. Она горячила его кровь, как ни одна другая женщина. И это не давало ему покоя.
Он хотел, чтобы ничто не мешало ему летать. Полеты были смыслом его жизни. Соперничать с этой страстью могло только ранчо, но и оно стояло лишь на втором месте.
Однако, встретив Рейн Микаэлс, он сразу понял, что она совсем не похожа на других. Он никогда не испытывал столь мгновенного и сильного влечения к женщине. Но даже теперь главными для него оставались свобода и независимость. Ему нравился его образ жизни, он привык к одиночеству. Работа его была связана с постоянным риском, и в такой ситуации лучше жить одному.
Разве не успел он убедиться в этом за долгие годы полетов?
Спустя час его «линкольн» остановился около госпиталя. Боже милосердный, сделай так, чтобы Тодду стало лучше! Увидит ли он Рейн? И если увидит, захочет ли она с ним разговаривать? Он сердито фыркнул, подумав, что ему в голову лезут всякие дурацкие мысли, вылез из машины и громко хлопнул дверцей. Он ведет себя как подросток, ошалевший от первой любви к девчонке. А еще точнее – как настоящий осел.
Рейн чувствовала себя совершенно разбитой. У нее раскалывалась голова, отчаянно болел желудок, к горлу подступала тошнота. И надо же так неудачно начинать день! Последние дни она жила в постоянном страхе и не знала, сколько еще сможет продержаться. Предыдущей ночью она вообще не сомкнула глаз. Когда Рейн не думала о Тодде, она думала об Эше Эллиоте. Всю ночь она видела его лицо и устремленный на нее взгляд.
Она сосчитала до десяти, пытаясь успокоиться, ожидая, когда Вэл ответит на ее телефонный звонок. Чуть раньше она звонила в госпиталь, и ей сказали, что в состоянии Тодда перемен не произошло. Все оставалось как прежде. После разговора с Вэл она собиралась провести день в госпитале.
В трубке раздался щелчок.
– «Новый имидж», Валери у телефона.
– Вэл, это я, Рейн.
– Слава Богу! Я уже начала нервничать.
– Извини, я была бы рада сообщить тебе добрые вести, но, к сожалению, таковых нет. Он все в том же состоянии.
– Ох, Рейн, дорогая, мне так прискорбно это слышать!
– Увы! Но я не сдаюсь.
– Конечно, нельзя сдаваться, – согласилась Валери.
– Как дела на работе?
Возникла короткая пауза. Затем Вэл заговорила.
– Не очень хорошо. Но ты не беспокойся! Все наладится. – И после паузы добавила: – Если только…
Улыбка коснулась губ Рейн.
– Я знаю – если только Шарон Мосби слиняет из этого мира. – Вэл всегда умела ее развеселить.
Вэл хихикнула.
– Неплохая идея. Вообще-то есть способ, как от нее избавиться. – Внезапно она перешла на серьезный тон. – Но на сей раз речь идет не о Шарон. – Она тяжело вздохнула.
– Только не говори мне, что произошла еще одна катастрофа. – Это было бы просто несправедливо, подумала Рейн. У нее появилось ощущение, что она высиживающая яйца утка, по которой стреляют все, кому не лень.
Вэл принялась наводить тень на плетень.
– Ну, понимаешь, в общем-то ничего страшного. Это я, наверное, делаю из мухи слона.
Рейн подавила в себе раздражение.
– Давай выкладывай, Вэл! Ты ведь меня хорошо знаешь. Если дело касается бизнеса – а я полагаю, что это именно так, – то я должна знать об этом.
– Это касается мистера Томаса.
– Росса? – удивленно воскликнула Рейн.
– Именно.
Рейн очень удивилась.
– Но я разговаривала с ним не далее как вчера вечером! И хотя он был не слишком рад, что я собираюсь дежурить возле Тодда, но, похоже, отнесся к этому с пониманием.
– Ну, может, и с пониманием, но это понимание у него какое-то странное. – Вэл снова тяжело вздохнула.