— Он перенастроен на пульт управления моего корабля, — просветил меня отец, заметив жест. Словно могло быть иначе.
— Понятно.
Разговаривать о посторонних вещах было проще, чем о том, что произошло между нами. К тому же отец чуть отодвинулся. Он присел на стоящий неподалёку стул, потёр ладонью лоб. Усталость сквозила в каждом жесте. Я ведь сто раз говорила, что ему нужен отдых! Нельзя так бесконечно работать!
А ещё меня вдруг накрыло осознание, что Холгера нет рядом. Совсем нет! Паника, она была так близко, что голографическая панель сбоку медицинской капсулы начала спешно выбрасывать цифры, предупреждающие о величинах, отличающихся от нормы.
— Юля! — отец тут же подскочил, пробежался пальцами по панели, приглушая резкие звуки… А потом снова навис надо мной. — Дочь! Выслушай, прошу! Я знаю, ты обижена. Но я всё делаю ради тебя! Живу ради тебя!
— А эти? — у меня не хватило мужества назвать пассию отца по имени. А ещё ведь есть тот мальчик, которого папа подкидывал на руках!
— Всё началось не так давно, — глухо произнёс отец, чуть отпрянув. — Буквально несколько месяцев назад.
Я промолчала, спрятав и собственную язвительность и обиду. Только мальчик никак не тянул на «несколько месяцев». В отличие от беременности Венеры. О чём я и сообщила отцу.
— Юль, — тяжёлый вздох мужчины, не привыкшего принимать поражение, — Павлик не мой сын. Но очень похож, — торопливо добавил отец, — я знаю. И сам это замечал. Но поверь мне на слово. Это случайное совпадение. Его отец погиб несколько лет назад. Помнишь ту жёсткую метеоритную атаку на колонию учёных, обосновавшихся на Бергене?
Помнила ли я то, о чём потом жужжали все средства массовой информации? Планета была практически уничтожена непонятным метеоритным дождём, имеющим кислотное происхождение. И ни один бункер не смог укрыть находящихся там людей от беды. Было послано несколько кораблей для эвакуации. Но только много позднее были найдены человеческие тела и корабли, изрешечённые, словно небольшими пушечными ядрами. Причём места соприкосновения с этой субстанцией у людей словно поджаривались, не давая сразу истекать кровью. Однако смерть наступила для всех одинаково жестоко, не выжил никто.
— Да, — только и удалось произнести мне. Лежать надоело, поэтому я попыталась сменить положение, всё ещё переваривая услышанную информацию. Села. Волосы упали на глаза. И я их откинула, стараясь не думать, что, скорее всего, в этот момент похожа на пугало.
— В общем, мы с Венерой сблизились совсем недавно, — сообщил отец. — А Павлик… он не знал своего настоящего отца. Только по фотографиям. И когда я познакомился с ним, паренёк потянулся ко мне, и я не смог оттолкнуть мальчишку.
Не знаю, чего больше я ощутила в этот момент. Разочарования оттого что какой-то малыш оказался в курсе отношений своей матери и моего отца, в отличие от меня. Или же радости, что всё-таки пока у папы из детей есть только я.
— Люблю тебя, девочка моя, — отец чуть приблизится, протянув свою ладонь. Пальцы тут же накрыли мою руку, словно таким образом пытаясь донести до меня очевидное, идущее от самого сердца мужчины, — но был неправ. Признаю. И ещё раз прошу прощения. Ты моё сокровище.
Я попыталась было открыть рот, а потом закрыла его, напомнив себе рыбу. Вопрос: «А как же они?», не прозвучал. Выглядело бы всё слишком истерично и в чём-то глупо. И я сама в какой-то момент показалась себе недалёкой. А впрочем, оставался факт сокрытия беременности Венеры. Но сейчас меня в большей степени интересовало иное.
— Мне нужно поговорить с капитаном Танером, — попросила я, надеясь, что на волне признаний и раскаяния отец пойдёт мне навстречу. Не тут-то было!
— Завтра, Юль. Сейчас весь экипаж занят. Им не до тебя.
— Почему? — я подобралась, уловив в голосе отца особые нотки.
— С ними сейчас занимается особый отдел. Ничего серьёзного. Обычная проверка при потере корабля. Сама понимаешь, страховка, бюрократия, всё, как всегда, — добавил отец, заметив мой нахмуренный вид, — Да и на Россе непростая ситуация. А экипаж видел всё с реальной точки зрения, отличной от местного населения.
— Ты хотел сказать, что наш император перестал дове…
— Я сказал то, что сказал, — прервал меня отец. — А информация лишней никогда не бывает. Ты меня поняла?
— Да. Вполне.
Отцу я доверяла. Только мне казалось, будет правильным, если я свяжусь со своим шеатаром. Он ведь волнуется!
В этот момент раздался писк коммуникатора, вклиниваясь в нашу беседу. И судя по лицу отца, этот был не тот вызов, который можно проигнорировать.