— Ревнуешь? — самодовольно улыбнулся оборотень.
Я чувствовала, что так есть, но признаваться не собиралась. И так захотелось его подковырнуть, что я не стала себе отказывать в удовольствии.
— Нет, совершенно не ревную! — протестовать, так протестовать. — И вообще, дело сделано, пижама порвана. На тело мое ты насмотрелся. Может, чай желаешь? Или кофе?
Наверное, никто из женщин, с кем Холгер спал до меня, не предлагал Лейфу перекусить в подобной обстановке. Лицо ирбиса вытянулось. Не знаю, что он подумал про мои умственные способности (да я сама сейчас от себя была в шоке!), объятия он ослабил, но полностью не разжал.
Минуту мы молчали, буравя друг друга взглядами. Остатки шорт всё ещё сиротливо болтались на мне, но я их точно не видела, только ощущала. Синие глаза Холгера сверкали покруче чем сигнальные огни в ночном небе, но меня это по-прежнему не пугало. Наоборот, желание щёлкнуть по носу самодовольного снежного барса только усилилось.
— С бутербродами или что посущественнее предпочтёшь?
Хол открыл рот, потом закрыл. И лишь спустя какое-то время улыбка снова озарила лицо невозможного мужчины:
— Язва! — припечатал он, — маленькая мстительная язва!
— Какая есть, — вдруг тихо произнесла я, чувствуя, что лёжа в объятиях шеатара снова теряю весь свой воинственный настрой. И хочется чего-то совсем иного, нежели еды.
Лейф с лёгкой полуулыбкой смотрел, потом взъерошил мои растрепавшиеся волосы, а после произнёс те слова, от которых на душе стало светло и радостно:
— Другой не надо.
Почувствовала, что ещё немного и слёзы покатятся по щекам. Поэтому моргнула, а затем ещё раз. И после произнесла, коснувшись пальцами волевого подбородка мужчины:
— И мне другого не надо.
Он снова долго, очень долго на меня смотрел. Словно пытался пробраться под кору головного мозга, узнать, что из сказанного мной правда, а что надумано под действием нахлынувших чувств. Но всё же не выдержал и произнёс то, чего я ну совсем от него не ожидала:
— Юль, а у тебя случайно нет тех пирожков, что были на ужин?
Теперь настала моя очередь удивляться. Хотя, что же, сама предложила мужчине перекусить. А путь к сердцу мужчины, сами знаете, через что лежит… Нет, я про еду, а не про то о чем вы подумали!
— Думаешь, я ем одна и в темноте?
— Ну, допустим не в темноте, — ухмыльнулся хитрый котяра.
— Всё что сегодня осталось, на кухне в холодильнике. Так что давай обойдёмся кексами, которые можно заказать при помощи панели? Не гадость, довольно приличные. Я пробовала!
— Согласен, — как-то слишком быстро ответил шеатар, даже чуток обидно стало. Но потом он склонился над моей грудью, лизнул сначала одну, затем другую и с сожалением вздохнул. Отстранился, не забыв прикрыть отброшенным за ненадобностью одеялом. И я поняла, что если сейчас не остановимся, то…
— Где там твои вещи? Давай, принесу.
— Там, — я глазами показала в сторону душа, стараясь не думать, насколько хорош мужчина, который сейчас находился в моей каюте. И не полная ли я дура отказываться от него сейчас? И ерунда, что для двоих это небольшое помещение казалось совсем тесным. Вследствие чего даже я чувствовала тот запах возбуждения, что всё ещё витал вокруг. Скорее всего, это мой мозг так реагировал на присутствие рядом шеатара. Можно было натянуть футболку Холгера, думаю, он не стал бы возражать. Но тогда мне всё равно придётся её снимать, чтобы вернуть хозяину. А я уже немного пришла в себя и пусть с сожалением, но осознала, что для секса рановато. Мы же знакомы всего ничего! И впереди у нас еще три года стажировки.
— Держи, — произнёс он, с неизменной усмешкой показав на халат, — прикольная вещица.
Вообще снежному барсу очень шла эта улыбка и все эмоции, возникающие на его лице, вызывали у меня прилив нежности в сердце. Наверное, у меня свой зов, направленный исключительно в сторону самоуверенного, несносного, но такого желанного шеатара.
— О! Ты ещё не видел мои тапочки, — я оценила его комплимент, быстро скользнув в халат.
Холгер в это время потянулся за своей футболкой. Но потом опустил взгляд на пол. Улыбка стала шире.