— Я не знаю, — тут она замялась, словно не зная, стоит мне говорить или нет.
— Ты кого-то боишься? — прошептала я, глядя на дверь. И подсказала, вспомнив недавнюю сцену, — Парка. Да? Кто он?
— Он сын хозяина. Вчера вернулся из города. Говорят, там неспокойно.
— А хозяин, это седой старичок? — догадалась я, вспомнив Мерлина. А с виду и не скажешь, что это отец с сыном.
— Да. Господин Марк, — подтвердила мне одалиска, — он велел передать, чтобы вы не волновались. И что ужин принесут сюда, для удобства. А если ещё что-то нужно, — она тактично кашлянула в кулачок, — то всё необходимое вон за той неприметной дверцей. А в коридор пока выходить нельзя.
— Спасибо, — поблагодарила я. Похоже, мне хотят напомнить, что я пленница? Но я и так это не забыла. Хорошо хоть не в каменном мешке сижу или не за решёткой. А с другой стороны, я была благодарна девушкам и тем, кто их направил за информацию, после которой буду стремиться на свободу ещё отчаяннее.
Девушка ушла, а я направилась к той самой дверце, про которую мне только что рассказали. К счастью, это оказался туалет и ванная. Никакой роскоши, однако, всё выглядело идеально чистым. Похоже, за местными жрицами любви неплохой уход. И танцы с ними разводят и выгуливают, чтобы потом отлавливать. Забота хлещет через край.
Я не теряла время даром. Промыла свою рану, застирала штанину, которая теперь неприятно облипала мою ногу. Вместо перевязочных средств я использовала загнутый край простыни, надеясь, что никто ничего не заметит. В любом случае лучше так, чем щеголять в том, в чём ходят местные одалиски. А мне как-то не хотелось дефилировать в их нарядах.
Затем я пальцем постучала по браслету, но в ответ не получила никакого отклика. И это мне очень и очень не понравилось.
Время бежало очень медленно. Я порывалась открыть дверь в коридор, чтобы сориентироваться. Но та оказалась заперта. По всей видимости, верхний этаж для меня был выбран неслучайно. Сидеть или лежать не хотелось, и я принялась метаться из угла в угол, то подходя к окнам, то снова принимаясь вышагивать по комнате. Нужно было придумать какой-то план, но у меня так мало было информации об окружающем мире. И я была бы рада, если обе девицы снова навестили меня. Эти хоть какой-то источник информации. Возможно, кто-то из них принесёт мне ужин, вот тогда и поговорим, если получится.
В дверь постучали, после чего она очень медленно распахнулась. В это время стояла у окна и пыталась рассмотреть хоть какую-то охрану. Но едва показался Марк-Мерлин, я уже сидела на краю кровати и внимательно смотрела на гостя.
— Как тебе у меня в гостях, Птичка? — ласково поинтересовался он.
— Голова болит, — ответила я и демонстративно потёрла затылок. — Не иначе погода у вас портится. Магнитные бури.
Старик закашлялся, пытаясь таким образом скрыть свой смех. Мне это не нравилось, но выбора не было. Специфический у дедули юмор, что скажешь.
— Ты, Птичка, не сердись на меня. Я не со зла.
Я скривилась от подобного заявления, но не сказала и слова.
— Можешь не верить, — совершенно правильно растолковал моё выражение лица Мерлин, — но ты мне понравилась.
— И чем я заслужила такую милость?
Во-первых, ты не истеричка. Мне это очень подходит. Во-вторых, вносишь разнообразие своим появлением в цветник богини Ольды. К тому же меня решил навестить сын. И я подумал, почему бы не порадовать мальчика.
Я не знала, что сказать этому своднику, чтобы не нахамить. Рановато ещё. Зубки и когти есть, только не хотелось, чтобы прежде времени меня посадили в клетку или попросту изнасиловали для сговорчивости. У меня уже сложилась определённая картинка. Живёт себе дедуля, тешится, простоту из себя разыгрывает. Периодически к нему приезжают гости им они включаются в эти козлиные ролевые игры. А тут и сынок пожаловал, так ему вообще никаких ограничений. Вон завтра охоту на одалисок объявит.
— Кстати, Птичка, не думай, тебя здесь никто не обидит. Вижу, не веришь, но я и сам на твоём месте сомневался бы.
— Меня уже обидели, — напомнила я, поглаживая затылок.
— Так было нужно, — заявил Мерлин и пояснил, — ты не должна была видеть дороги в мой дом. И к тому же мне нужно, чтобы моя гостья прониклась серьёзностью намерений. Понимаешь? — улыбка старика могла показаться доброй, только не мне. Глумливой — да.
— А то! — уверила я больного на всю седую голову собеседника. — Кстати, а у вас тут платят за это… за помощь Ольде?
— Любишь тулоны? — одобрительно заметил мужчина. И видя моё недопонимание, пояснил, — деньги.
— Деньги — двигатель прогресса, — тупо повторила я фразу, которую встретила на уроке экономики.