- Мы не будем спешить. Хочешь прогуляться?
Я вздыхаю:
- Если честно, я жутко хочу спать. Вот просто упаду сейчас на коврик возле камина и усну. Я же еще прошлую ночь не спала почти.
- Я сейчас все приготовлю, посиди немножко, - он за руку ведет меня к креслу, усаживает, целует мое запястье там, где бьется синяя венка. А потом наклоняется, снимает с меня лодочки, устраивает затекшие ноги на банкетке и прикрывает пледом. И та мелкая дрожь, что жила во мне, пока мы танцевали, разливается где-то внутри мягким плюшевым теплом.
Сквозь прикрытые глаза наблюдаю, как мужчина убирает со стола, ворошит кочергой угли в камине... Веки смыкаются, я засыпаю.
Проснулась от того, что Алекс сидит рядом на банкетке, поглаживая мою руку. Мне волнительно, и он это чувствует. На нем домашние трикотажные штаны, белая футболка, суконные тапочки.
- Девочка моя дорогая, я в спальне белье свежее постелил, давай-ка, перебирайся.
- А вы где будете? – вновь беспокоюсь. – Не готова так быстро к новым отношениям, я же говорила!
- Чшшш, не волнуйся, - он прикладывает к моим губам указательный палец. – Я посплю в гостиной, на раскладушке. Вон, смотри, уже установил.
Я с облегчением кивнула головой, надела туфли и уж было собралась направиться в спальню. Алексей тем временем продолжал:
- А насчет отношений… Ты не могла не заметить: они уже начались, мы уже не каждый сам по себе, мы вместе. И я очень хочу, чтобы это было навсегда. Чтобы ты стала моей женой.
- Что-о-о? – я плюхнулась обратно в кресло, открыла от удивления рот. Представляю, как глупо выгляжу со стороны! И повторяю, как заведенная: - Что-что, что-что?
Алексей Георгиевич невозмутим, смотрит на меня очень серьезно. Это что вообще такое было? Новогодний прикол, шуточки такие? Не выдерживаю, повышаю голос и машу руками:
- Не думаете же вы, что я вот так прямо сейчас все брошу и начну ваши матримониальные планы в жизнь воплощать? Да я о вас ничего не знаю, мы и знакомы-то без году неделя!
- Вообще-то мы в прошлом году познакомились, уже стаж, однако, - улыбается Алекс. Заявление вроде наглое, а улыбка какая-то смущенная. – Прямо сейчас воплощать не стоит, пожалуй. Все-таки зуб, бессонная ночь. Но наше от нас не уйдет. А сейчас просто перестань наконец «выкать»!
Я не знаю, что сказать, поэтому молча разворачиваюсь и ухожу в спальню. Переодеваюсь в спортивные штаны и футболку. Кстати, задвижки на двери нет. Жутко хочется смыть косметику, прежде чем лягу спать. Ну, и в туалет тоже надо – вишневый сок просится на волю. Но как же мимо доктора прошмыгнуть? И где в цокольном этаже лампочка включается, я ведь без света просто навернусь с той красивой железной лестницы!
Выжидаю минут пять, приоткрываю дверь, выглядываю. Вроде тихо, горит только светильник у камина. А в кресле – доктор, улыбается.
- Я был уверен, что ты захочешь мне пожелать спокойной ночи, Олюшка. И можешь не волноваться по поводу света, в цоколе датчики на движение установлены. Чистые полотенца в узком белом шкафчике возле душевой кабины.
Соплю носом, проходя мимо – молча. Свет в цокольном этаже и правда включается, как только я оказываюсь рядом.
Быстренько делаю все свои дела, вешаю мокрое полотенце на змеевик, крадусь обратно на цыпочках.
- Доброй ночи, приятных снов! – раздается с кресла мужской голос. Все еще сидит, улыбается. Хорошее у него настроение, блин! А мне-то как теперь быть? И я снова выпрямляю спину, шествую мимо него с видом члена большой королевской семьи. Ну, или почти – вряд ли их величества щеголяют в трениках и вязаных носках. Оборачиваюсь и с максимальным достоинством произношу, копируя молодую королеву Елизавету:
- Благодарю вас. И вам спокойной ночи, Алексей Георгиевич!
Под его хохот добегаю до спальни, закрываю дверь, прыгаю под одеяло. Ой, мамочки! Что же дальше будет?
19. Ультиматум
Какое там «спокойной ночи»! Я ворочаюсь с боку на бок на удобном ортопедическом матрасе, беспощадно кручу подушку. Мысли роятся в моей голове, не дают того самого покоя. Первое время прислушивалась: не крадется ли в ночи доктор, не собирается ли консумировать предполагаемый брак заранее. Но нет, слегка разочарованная, понимаю: не крадется. А с чего бы, собственно?