Так вот и получилось, что в понедельник, тринадцатого числа, я в очередной раз опоздала на работу.
– Александра, у меня есть замечательная идея, – сказал мой начальник, главный редактор газеты «Новости Москвы» Максим Леонидович Степашкин.
Я насторожилась – бойтесь боссов, идеи дарующих. Но выдать ироничный комментарий не посмела – все-таки я припозднилась, а он был настолько великодушен, что притворился, будто ничего не заметил.
Своего начальника я, честно говоря, давно недолюбливаю, и чувство это, увы, взаимно. Даже не знаю, как мне удалось продержаться в этой газете почти девять лет. Я пришла в «Новости Москвы» сразу после университета, сначала работала младшим ассистентом секретаря, потом корреспондентом, потом меня даже повысили до должности редактора, а теперь я еще и специальные репортажи иногда пишу. Со стороны, наверное, может показаться, что я сделала неплохую карьеру, но это иллюзия. Менялись только надписи на моей визитной карточке, зарплата же увеличивалась куда медленнее. И даже несмотря на то, что теперь я занимаю отдельный кабинет (больше похожий на чулан для швабр и бытовой химии), Степашкин меня совсем не уважает. Он продолжает обращаться со мной так, словно я последнее лицо в этой газете. Конечно, я сама виновата – опаздываю часто, теряю пресс-релизы, ленюсь… Но разве это повод для того, чтобы при каждом удобном случае зловеще грозить мне увольнением?
Признаться честно, я бы предпочла, чтобы на его месте восседал инертный, позевывающий и нетерпеливо посматривающий на часы человек, отличающийся повышенной терпимостью к слабостям окружающих.
А наш главный редактор всегда полон щенячьего энтузиазма. К работе своей он относится с рвением холостого отщепенца, у которого не нашлось дел поинтереснее ежедневной дрессировки подчиненных. Сам он появляется в офисе не позже девяти и от других (вот хамло!) требует того же. Хотя, поверьте мне, по утрам в редакции еженедельной газеты делать просто нечего – суета начинается лишь после полудня. И в итоге бледные от недосыпа сотрудники молчаливыми тенями курсируют по маршруту «курилка – кофейный автомат», проклиная начальника-трудоголика.
А еще Максим Леонидович фонтанирует разного рода идеями. Вот как сейчас.
– Мне кажется, что в нашей газете мало динамики, – изрек он, поправив на носу очки.
Еще одно небольшое лирическое отступление: я убеждена, что очки он носит фальшивые, для солидности. Я давно заметила, что зрение у него орлиное, в противном случае как бы ему удавалось каждый раз замечать, как я в разгар рабочего дня крадусь к лифту, чтобы ненадолго слинять в кафетерий на первом этаже?
– Что значит мало динамики? – Я придала своей заспанной физиономии максимально сосредоточенный вид.
– А вот что значит! – Он вскочил с кресла, обежал вокруг стола, выхватил из лежавшей на полу пачки газет свежеотпечатанный номер и энергично зашелестел страничками. Выражение лица, как у средневекового алхимика, который пытается найти золотую крупицу в пригоревшем вареве. – Вот наша газета! И что я вижу? Сплошные банальности! Бред! Фальшь! Что за темы? Откуда вы, блин, берете эти темы?
Я втянула голову в плечи.
– «В квартире певицы поселился барабашка!», – процитировал Максим Леонидович, – «Пенсионерка выходит замуж в восьмой раз!»… Какой кошмар… «В моде снова оранжевый!»
– Но оранжевый действительно в моде, – немного оживилась я и поправила на шее шелковый шарфик цвета зрелого апельсина.
– Я не про то, – брезгливо поморщился шеф, – нам не хватает сюжетов из настоящей жизни! Романтичных историй. Таких, чтобы дух захватывало. Из-за этого у нас в последнее время низкие рейтинги.
– Может быть, все дело в самой жизни? В ней тоже не хватает таких историй, – вздохнула я, – в моей жизни уж точно. Чтобы дух захватывало.
– Не прибедняйтесь, Кашеварова, – усмехнулся он, – уж в вашей-то жизни историй столько, что хватит на троих.
От неожиданности я чуть не высморкалась в свой замечательный оранжевый шарфик. С каких это пор начальство проявляет интерес к моей личной жизни?
Мое замешательство не укрылось от зоркого глаза Максима Леонидовича (говорила же я, что очки бутафорские!). Он смущенно кашлянул и деловым голосом продолжил:
– Я хочу, чтобы вы сделали душераздирающий спортивный репортаж.
– Что? – изумилась я. – Но я ничего не смыслю в спорте. Никогда не писала для спортивного отдела.