«А наоборот нам не надо!» — сквозь стиснутые зубы сказал Никита и бросил самолет в вертикальный штопор, стремясь оторваться от преследования и выиграть необходимые для атаки секунды.
Все-таки он уже стал неплохим пилотом. Поединок занял совсем немного времени. Уязвимые места у противника были известны хорошо, машина слушалась малейшего движения ручки и педалей, снарядов хватало, и последний враг вскоре последовал за своими предшественниками. Вернее, предшественницами. А Никита, совершив традиционный триумфальный круг, вернулся на аэродром.
Итак, он одержал полную победу. Ос в кабинете больше не было. Надо бы отпраздновать это дело. Вместе с Аллой. Никита чувствовал, что жутко устал. Так бывает, когда заканчивается какой-то этап в жизни и что будет дальше, пока не знаешь. Если честно, ему не очень хотелось идти куда-нибудь, видеться с людьми, казаться веселым, пить вино. Лучше всего было бы сейчас забрать Аллу в ангар, лечь с ней на кушетку, обнять и, уткнувшись носом в плечо, уснуть. Может быть, так и сделать?
Человек не может быть полностью независим. Даже на необитаемый остров приплывут соседи-людоеды и поломают все уединение. Другое дело, что не всегда ему и хочется полного одиночества. Сейчас Никите никто не нужен был, кроме Аллы.
И он, отрывая и выбрасывая в окно пустующее осиное жилище, сгребая в совок останки трех последних своих серьезных противников (а мух что-то совсем не видно, может, осознав результаты его поединка, совсем решили отсюда эмигрировать?), все ждал звонка телефона. Но тот молчал.
Нужно было выбросить мусор. Кроме дохлых ос, на полу валялись бутербродные крошки, обрывки бумаги, попался даже окурок. Никита подметал все это безропотно — сам запретил уборщице заходить в свой кабинет. С совком в руках он спустился на первый этаж, собираясь выйти во двор. Там, в углу, стоял мусорный бак на колесиках, который раз в неделю разгружала специальная машина — немецкий мусоровоз, гордость городской администрации. Машину так берегли, что на ночь запирали во дворе мэрии, не доверяя стоянке автохозяйства.
Совок мешал, но Никита все же повернул ключ, одновременно толкая входную дверь плечом. Она распахнулась, и… мощный удар в грудь отбросил его назад. Падая, он ударился головой о стену, совок вылетел из рук. Маленький коридор как-то сразу наполнился людьми. Никиту взяли за грудки и поставили на ноги.
— Покажи-ка его мне! — раздался знакомый голос, и Никита обнаружил, что стоит лицом к лицу с Л.М. Носорог, одетый сегодня не в обычный костюм, а в джинсы и легкую курточку, выглядел собранным и весьма озабоченным. Сопровождала его вся бригада: личные телохранители и те двое, которых он приставил к Алле. Никита увидел злорадную ухмылку Федюни. Тот как бы говорил: «Ну вот, братан, ты наконец и попался!»
— Где бы нам поговорить? — сказал Л.М. — Что тут у тебя? — Он указал на дверь бывшего склада.
Никита понял, что обращаются к нему.
— Ничего, — выдавил он.
— Подойдет. Открой, — приказал Л.М. Федюне.
Тот отступил на шаг и резко ударил в дверь ногой. Замок не выдержал.
— Пошли! — скомандовал Л.М. и первым переступил порог.
Никиту по-прежнему держали за руки двое. Но он пока не собирался вырываться. У стены стоял стул, к которому в свое время привязывали Вахтанга. Теперь на него швырнули Никиту и связали запястья подобранной тут же бечевой.
Все происходило слишком быстро, и он еще не сориентировался в ситуации. Вероятнее всего, Носорог решил наказать ослушника. Что с ним будут делать, оставалось только гадать.
Охранники стали полукругом перед стулом. В центре был Л.М. Выглядел он действительно непривычно. И тень тревоги не сходила с его лица.
— Ну, — сказал он, помолчав с минуту и внимательно разглядывая пленника. — Куда ты ее дел?
Никита похолодел. Ему как-то не очень страшны были нагрянувшие бандиты, хотя бояться, возможно, и стоило. Но Алла… Что с ней случилось? Он не сомневался, что Л.М. спрашивал его именно о девушке. Значит, она пропала. Если ни Носорог, ни Никита не знают, где она, дело серьезно.