Ты мог найти меня в любом месте города. Мы каждый проулок там знали наизусть. Помню, как в 15 лет я убежала из дома, поссорившись с родителями. Я в тот день подала документы в военную академию. А мама с отцом всегда были против моего решения стать пилотом. Они всегда боялись войны и хотели оградить меня от неё.
Так вот я убежала из-за серьезных разногласий и весь день гуляла по окраинам. Потом я встретила весёлую компашку с пивом и… А вот дальше я помню только как ты меня будишь, а потом мягко подхватываешь на руки и что-то бормоча себе под нос несёшь меня по тёмным улицам погрузившегося в сон города.
Я тогда в первый и в последний раз пила спиртное.
Мне стыдно вспоминать тот день. Однако, твои нежные руки и тёплые слова, нашептанные мне уже в твоей комнате, были для меня тогда всем. Ты не ругал меня, но понял и принял даже такую пьяную и глупую дуру.
Я уже не помню тех слов, что ты тогда нашептал, но приятное и тёплое ощущение от них хранится со мной до сих пор. Спасибо тебе за эти слова. За ту надежду которую ты мне тогда подарил.
Стыд и счастье, перемешанные в этом смутном воспоминании очень странно на меня действуют. И я никак не могу понять почему именно я всякий раз начинаю плакать.
Вот и сейчас мои глаза вновь стали мокрыми, а у меня скоро лекции и бесконечные тесты.
Милый Кото, мне пора заканчивать. Но я обязательно напишу тебе вновь, как только у меня появится свободное время.
До встречи.
С любовью, Тихиро.
Сообщение сохранено
Отправить? «Да», «Нет»…
2
Новое сообщение
Здравствуй, Кото.
Прости, что так долго не писала.
За эти прошедшие два месяца у меня не было ни минуты свободного времени. К тому же связь на территории академии была заблокирована. Это из-за того, что на лекциях нам начитывалось много секретной информации, касающейся нашего вооружения и в частности: строения и принципы действия боевых мех.
С нас, конечно, взяли подписки о неразглашении и даже клятвенное заверение молчать. Однако, все равно было решено запретить связь с внешним миром.
После двух месяцев, казалось, неиссякаемых лекций и тестирований, наш курс (кстати 20 процентов были отсеяны) перевезли на военно-морского базу.
Здесь тоже не разрешена связь с внешним миром. Но я не смогла расстаться со своим телефоном и у меня получилось его пронести. А недавно я к удивлению, обнаружила, что на территории базы есть сеть, только включена она не всегда. Это видимо для тех, кто носит высокий чин (у одного из Генералов я видел сотовый), – им значит доверяют.
Правда у меня есть подозрение, что вся сеть прослеживается и прослушивается, а значит, как только я отправлю это письмо, меня сразу поймают.
У меня будет, как минимум, выговор с занесением в личное дело. А может и хуже.
Стоило бы опасаться. Однако, я же не собираюсь выдавать государственные тайны, а посему, как бы плохо всё не было, я знаю, что меня не выкинут и не отстранят: я одна из лучших кадетов. Да и знаю теперь достаточно много, чтобы от меня избавиться.
Я им нужна. Ибо война скоро, а пилотов слишком мало.
Да, я слишком самонадеянна и сейчас подвергаю опасности свое будущее. Но я очень долго тебе не писала, чтобы упустить такую возможность.
Дорогой, Кото, как же мне не хватает твоей беззаботной и весёлой улыбки, твоих тёплых речей и нежных объятий.
Каждый раз перед сном я вспоминаю наши долгие прогулки, часовые посиделки и разговоры. Разговоры обо всем на свете.
Я никогда не забуду те наши последние летние дни вместе, когда мы часами сидели под заброшенным и почти разнесенным агрессорами мостом. Но как странно, я уже не могу вспомнить его названия. Что-то связанное с надеждой…
И вот наши разговоры под этой разрушенной надеждой…
Хм.
Они всегда были о серьезном. Ты порой затрагивал такие темы, от которых хотелось плакать.
Наш мир погружался в пучину страха и предстоящей войны. Неизвестный агрессор нападал с жестокой неожиданностью, появляясь то в одном месте, то в другом, и так же неожиданно прекращал уничтожение и исчезал. И никто не знал, кто они и что из себя представляют. А военные силы обороны ввели полную секретность касаемо самого агрессора и стратегии войны. И вскоре перехватили власть в свои руки.
Тактика о неразглашении и полное неведение того, что творится в мире, да военное положение – это всё, что у нас было. И тебя это всегда бесило.