Я грызла огурец, когда в нашу шумную компанию влился еще один человек – Ваня. Сын отца от второго брака. Вернее, не сын, а усыновленный пацан. Он знал меня еще по школе, но мы всегда делили вид, что не знакомы. Его маргинальная сущность меня немного пугала. В той семье я никогда не была гостем и не жалела об этом.
Вот и сейчас Ваня заглянул, чтобы стрельнуть у отца денег, увидел, что в тенечке стоит бутылка вина и подставил стакан. Отец поморщился, но налил ему. И денег дал, хотя его подруга нахмурилась. Я ее понимала очень хорошо. Все эти приветы из прошлой жизни… Если мне она пыталась понравиться, то Ваня ей точно не нравился. Уверена, он не первый раз вот так втирается в домашние посиделки.
Юля вложила мне в руку стаканчик с вином. Я чуть не хлебнула на автомате, взяла в рот, но тут же выплюнула.
- Ладно тебе выделываться, Кать, - тихонько оскорбилась за всех Юля. – Нормальное вино.
Я решила не говорить ей правду. Лучше буду выглядеть, как стерва, чем как залетевшая идиотка. Но мои усилия пошли прахом очень быстро. Виновником крушения образа стал сначала дождь. Он загнал всех в дом, и мы уселись на кухне. Едва я нашла место, где не воняло от кролика, ко мне подсел Ваня. От него пахло перегаром, как от всех моих гламурных пацанов с последнего рейса вместе взятых.
Юля собиралась сесть с другой стороны, но я убежала, не в силах больше терпеть.
Меня вырвало за ульями покойного дедушки. Пчелы, наверно, так офигели, что даже не думали кусать. Или помнили меня с детства. Черт знает, те же это пчелы или они уже все передохли?
Я вытерла губы рукой и умылась из бочки. Юля стояла на веранде, протягивая мне полотенце.
- Спасибо, - ответила я.
- Хочешь уехать? – прозорливо предложила она.
- Да. С Удовольствием.
Я спешно попрощалась с папой, который был так растерян, что даже не допрашивал меня. Он только вложил мне в руки баночку меда.
- Позвони, Катюш. Я волнуюсь, - сказал он, когда я уже сидела в машине. – На тебе лица нет.
- Все нормально. Наверно что-то съела вчера, - вяло оправдывалась.
Но чем дальше мы уезжали от папиного дома, тем лучше я себя чувствовала. Взгляды Юли при этом становились все более понимающими.
- Я видела, как тебя тошнило за ящиками, - сообщила она.
- Это ульи, - уточнила я, словно они отменяли мою рвоту.
- Прекрасно. Я рада за ульи. Вернее, не особенно. Но это не важно. Ты беременна?
- Похоже на то, - не стала я отпираться.
Если Юля собрала доказательную базу и выдвинула обвинение, то лучше признаться.
- Похоже? – продолжала она допрос, припирая меня к стенке.
- Я сделала два теста. Оба положительные.
- Ну, да. Очень похоже.
- На самом деле это из-за Вани. Он него несло перегаром.
- Нет, милая, ребенок получается иначе. Не вали все на сводного брата.
Я открыла рот, чтобы порассуждать, что Ваня мне не брат, но Юля выбросила руку вперед, пресекая попытку сменить тему.
- Мне плевать, что вы не по крови. Ты беременна, Кать! БЕРЕМЕННА!
- Забавно, правда? – жалко всхлипнула я. – Столько лет пытаться, и вот…
- Ты не сказала Мише? Понимаю, вы в разводе, и он кончена тварь, но ребенок…
Я откинула голову назад и прикрыла глаза.
- Ребенок не виноват, Кать. Мишка, скорее всего, его не признает. Но может быть потом или даже в будущем… - продолжала болтать подруга, пока я медитировала.
- Да это не он отец, - прервала я ее лекцию, не открывая глаз.
- Что? Как?
Юля даже остановила машину, съехав на обочину, включила аварийку.
- Ты беременна от Звездина? – выпалила она.
- Наверно.
- То есть, ты не уверена.
- Я не думала об этом, но...
- Не думала? Серьезно?
- Да, не думала. Я летала, блевала в гостевой туалет на борту, прямо на глазах у клиентов и продолжала рейс. Мне некогда было думать о себе.
- Ясно, извини.
- Но все указывает на Звездина. Мы с Мишей сто лет не спали. Да и когда спали, ничего не получалось. Стоило мне начудить с Романом – и две полоски.
- И в этом он человек дела, а не слов, - пошутила Юля.
Я засмеялась было, потому что правда смешно она сказала, но в итоге все кончилось всхлипами и слезами.
- Прости, Кать. Ну не плачь. Я как всегда грубо выражаюсь. Пожалуйста, не расстраивайся.
- Не в тебе дело. Это все я и гормоны. Понятия я не имею, что теперь делать. Не хочу аборт. И говорить ему не хочу. Может это Миша все же? Как же глупо будет. В любом случае я уже наделала глупостей.