Но мне подобного счастья не нужно, я за эти сутки достаточно напахался. Сейчас бы на полдня в ванну горячую залечь, полную душистой пены, и чтобы рядом пива светлого нефильтрованного ящичек стоял. И орешков солёных тазик. Можно маленький…
Мечты мечтами, а руки своё дело знают. Подошёл к земле, прибрал обороты и начал потихоньку выравнивать самолёт. Ручку подбираю, подбираю, уголок растёт, скорость падает, высота уменьшается.
Тут же что главное, всё это в одну кучу свести, и в результате машина должна так колёсами грунта коснуться, чтобы поставленный на верхнюю панель приборной доски стакан с водой не расплескался. Невозможно? Ещё как возможно, скажу я вам. Сам такой фокус проделывал. Кровь из носу нужно этот фокус повторить здесь и сейчас. У меня ведь, точнее не у меня, а у самолёта проблема со стойками. Визуально вроде бы они просто просели, деформировались, но кто знает, что с ними при жёстком касании произойдёт. Мало ли накроются? И приземление окажется той последней каплей, когда сработает усталость металла, и они просто разрушатся…
Так что хочешь, не хочешь, а придётся постараться. Что я и сделал. Слава мне!
Чиркнули пневматики по грунту, раскрутились и приняли на себя нагрузку. Вроде бы выдержали? Катимся, гасим скорость на пробеге. Высохший на солнце грунт, по ощущениям, сродни каменному, даже стучит так же, когда по нему каблуком топнешь. Но, тем не менее, скорость падает быстрее, чем на бетоне или асфальте. Почему? А не знаю. Может быть, из-за огромного количества трещин и неровностей? Шучу, конечно. Скорее всего из-за меньшей плотности, поэтому и сопротивление качению больше. Так мне видится.
До обозначенной флажками рулёжки докатываемся на самой минимальной скорости. Так и тянет прибавить обороты, но давлю на корню это своё желание. Шестое чувство подсказывает, что топлива в баке осталось на один чих. Не хочу остановиться посреди поля и потом дружными усилиями докатывать машину до палатки.
Так и вкатываемся в поворот, медленно, но верно. Эффективность руля направления на такой скорости никакая, педаль приходится тискать вперёд заблаговременно и потом терпеливо ждать, повернёт самолёт или нет? Да, понимаю, что рулёжка на этом большом поле флажками для порядка обозначена, но это не значит, что можно рулить как хочешь и в каком угодно направлении. Нужно с самых первых дней насаждать должный порядок и дисциплину в авиации.
Ловлю себя на том, что левая рука всё время лежит на РУДе в готовности добавить обороты. Давно закрепившиеся профессиональные навыки никуда не денешь. Хмыкаю и убираю руку, кладу ладонь на колено.
Рулим по коридору, ещё чуть-чуть доворачиваем, и вот он, наш так называемый ангар, большая брезентовая палатка. Тут нас уже встречают.
Выключаю двигатель заранее, метрах в десяти от стоянки и докатываюсь дальше по инерции. Останавливаемся, набежавшие помощники нет, чтобы подождать, пока мы из кабины вылезем, принялись самолёт разворачивать. Мы же его хвостом вперёд всегда закатываем, вот они и проявили инициативу. И зря.
Изотов уже потянулся к замку двери, как это случилось. На развороте стойка не выдержала. Под полом кабины звонко щёлкнуло, хрупнуло, удар в пятках отозвался, и самолёт сразу же накренился на левую сторону, упёрся законцовкой в землю. Мотануло хорошо, меня ремни удержали, не позволили с сиденья слететь. А вот Изотову досталось. Он же, торопыга, сразу после приземления ещё и на коленки поднялся, по сторонам ему посмотреть приспичило. И я этот момент как-то упустил. Тоже, наверное, расслабился. Мол, сели, что с нами на земле случится? А тут сю-юрприз, чтобы не расслаблялись. Мне ничего, а его швырнуло в сторону, приложило головой о приборную доску. Он и руку выставить не успел, настолько быстро всё это произошло.
Константин Романович упёрся руками в пол и приборку, отстранился. Показалось или нет, но вроде бы как хотел выругаться, да оглянулся на меня. И сдержался. В глазах лишь боль и никакой паники с испугом. Перевернулся, прокрутился на пятой точке, упёрся ногами в моё кресло:
— Что это было?
— А это, Константин Романович, последствия жёсткой посадки на ту террасу.
— Выходит, нам с вами повезло, что поломка случилась здесь, а не там? — сделал правильный вывод полковник и поинтересовался. — Это что, колёса не выдержали?