Что было дальше, рассказывать не стану, потому что офицеры и джентльмены никогда не рассказывают о своих победах на этом фронте. Ну а если кто-то и рассказывает, то, поверьте, это и не офицер, и не джентльмен…
Через некоторое время был приглашён уже другой горничной на завтрак. Первая-то сразу исчезла, на прощание одарила ласковым поцелуем, и пока я блаженствовал, быстро выскользнула за дверь. Платьишко накинула, а фартучек с наколкой так и скомкала в руках, не стала надевать. Словно застеснялась и решила поскорее исчезнуть. Замудряться не стал, её дело. Вины за собой никакой не чувствовал, всё у нас произошло по обоюдному согласию, ни к чему её не принуждал, скорее меня принудили, а я и поддался. Я такой доверчивый!
Кстати, вошедшая с моего разрешения в спальню очередная горничная так и остановилась на пороге, ближе подходить не стала. Вряд ли чего-то заопасалась, скорее, побоялась меня в спальне задержать. А я бы точно ещё разок задержался. Или даже два. Но, видать, не судьба.
Девица присела в книксене, вот интересно-то, мило улыбнулась этакой фарфоровой дежурной улыбкой прелестницы и передала приглашение присоединиться к хозяину за завтраком. Хорошо ещё, что не предложила помочь одеться и умыться, а то бы точно к завтраку не успел.
Николай Александрович соизволил проснуться и предложил составить ему компанию за обеденным столом. И при чём тут я? Пусть компанию ему собственные домашние составляют. Есть жена, сын и дочь, почему бы с ними не пообщаться? Или с отцом, Александром Фёдоровичем почему бы ему не поговорить? С Клавдией Яковлевной, мачехой?
Но это я так, по привычке больше бурчу, очень уж меня разнежила огромная пуховая перина и недавнее приключение с миленькой горничной. И завтракать пока нет желания, вчерашний поздний и обильный ужин ещё не успел полностью перевариться. Правда, ужинать вчера пришлось в гордом одиночестве, так как Николай Александрович почти сразу же уехал на свою важную встречу. Его родственники тоже не показались, не стали докучать мне своим присутствием и расспросами, за что им моё большое человеческое спасибо. Всё-таки я на самом деле здорово устал, и прав мой компаньон — нормальный отдых мне не помешает...
Раскланялся, поздоровался, пожелал всем доброго здоровья и приятного аппетита и уселся на обозначенное место за столом. Накрахмаленную салфетку цеплять за отворот кителя не стал, положил на колени. Отказался от горячего, попросил кофе и бутербродик с колбасой и сыром. Этим и ограничился. Разговоры за столом не вели, даже дети сидели и чинно завтракали. Младшую, правда, кормилица с ложечки кормила. А старший сын Николая Александровича самостоятельно кашу ел и всё на мои погоны и награды косился.
После завтрака детей увели прочь из столовой под капризное хныканье Оленьки, а взрослые переместились в зимний сад и попросили подать кофе. Ну а я от кофе отказался, взбадриваться мне не нужно, я уже так взбодрился, что ого-го. Опять же, за модой не гонюсь, мне бы лучше чаю. Без ничего.
Вот под кофе с чаем и завязался у нас весьма, как оказалось, непростой разговор. Супруга Николая Александровича больше помалкивала, а сам хозяин по неизвестной мне причине решил пооткровенничать. Поведал, что приехали они в Москву из Томска совсем недавно, решили продолжить и расширить семейное дело.
— Золотодобыча в Сибири хорошее дело, прибыльное, но очень хлопотное, — обмолвился Николай Александрович. — И климат там суровый, а у меня дети. Им и образование соответствующее требуется, и окружение приличное.
— Неужели всего этого не было в Томске? — не поверил собеседнику. Я-то, в отличие от многих современников прекрасно знаю, что из себя представляет сейчас Сибирь. — Насколько я знаю, образование там ничуть не хуже столичного. А возможностей показать себя как бы даже не больше.
— Согласен, — Улыбнулся Второв. — Но это мы с вами знаем, что оно ничуть не хуже. Кстати, вам-то это откуда известно? Ведь абсолютное большинство жителей великой Российской Империи считает Сибирь-матушку глушью беспросветной, с медведями на улицах и землянками для проживания. И мнение своё ошибочное по всему миру распространяют, зарабатывая на этом дешёвую популярность в светских салонах. Как будто не понимают, что тем самым не только себя принижают, как подданных той самой Империи, но и наносят ей ощутимый вред.