— Понравилось? — снисходительно улыбаюсь и вспоминаю свой первый самостоятельный вылет. Восторгов тогда было ого-го сколько. Так что я Николая Александровича сейчас прекрасно понимаю.
— Не то слово! — краска медленно возвращается на лицо Николая Александровича. Губы розоветь начали. — Расскажу домашним, так не поверят же.
Потом выбрались наружу, тут пришлось помогать компаньону вывалиться из кабины и спрыгнуть на снег. Стремянки нет, а он, как я уже говорил, в этой своей шубе очень уж неповоротлив. Захлопнули дверцы, вскарабкались по склону на набережную, осмотрелись и принялись дожидаться властей. То, что они прибудут, сомнений не вызывало, видел же я в центре города приличное скопление народа.
Ну а чтобы ускорить это дело, пришлось катающихся с горки ребятишек в качестве посыльных привлечь. Они же, как увидели опускающееся с небес чудо с крыльями, так и замерли на месте. Только всё на церковь поглядывали, да то и дело крестились. И подходить опасались, пришлось на расстоянии перекрикиваться.
Уже сомневаться начал, что получится у меня достучаться до чьего-нибудь сознания, да один из пацанят оказался то ли смышлёнее прочих, то ли смелее и толковее. Покивал головой и умчался рысью в сторону центра. К его чести стоит сказать, что умчался не просто так, а после твёрдого моего обещания вознаградить его за оказанную мне услугу рублём. Не больше и не меньше. За меньшую сумму он просто не хотел никуда от захватывающего зрелища убегать. А больше уже я бы не дал. Не потому, что жалко или жадность обуяла, просто всё имеет свою определённую цену.
— Николай Дмитриевич, а ведь вам придётся сдержать обещание и выделить сорванцу рублишко, — посмеиваясь в усы, развернулся ко мне Второв. Всем телом, как башня в своей толстой шубе.
Ждать пришлось недолго. Буквально через пятнадцать минут мальчонка вернулся обратно, лихо прошлёпал разбитыми валенками по натоптанной в снегу тропе и остановился в нескольких шагах от нас.
— Щас будут, — гордо выпрямился, поправил свой треух и покосился на стоящий под берегом самолёт. Хотел лихо сплюнуть в сторону, да покосился в нашу сторону, потом на самолёт глянул и передумал, проглотил скопившуюся во рту слюну. И замер в ожидании. Всё это время его менее смелые товарищи так и стояли безмолвно в отдалении.
Протянул огольцу загодя приготовленную монету, и она чудесным образом исчезла из моих пальцев. А мальчонка уже мчался прочь от нас, то и дело запинаясь нога за ногу в своих огромных, явно не по размеру, валенках.
Потом набежала толпа, местное начальство чуть ли не на руках носила довольно жмурящегося от подобного внимания Второва, заглядывала с подобострастием ему в рот при каждом произнесённом им слове. То и дело прямо в лицо полыхали магниевые вспышки, это журналисты делали свою работу.
Досталась и мне толика славы после слов Николая Александровича, что это летающее чудо именно моих рук и ума дело, и привёз его сюда тоже я. Вот так, представил меня в роли извозчика. Я не передёргиваю, но общий смысл был приблизительно такой. Задело ли это меня? Совру, если скажу нет. Задело ли серьёзно? И опять «нет». Понимаю, что он так воспитан, привык, поэтому решил пока не обращать своего внимания на такую, буду считать, оговорку. Но посмотрю, что дальше будет. И если зарвётся, то сотрудничеству нашему тут же настанет конец. И плевать мне на его большие деньги, свои заработаю…
Нужно отдать должное, с обедом Второв не подвёл, с его подачи мероприятие это много времени не заняло. Больше фотографировались в компании местного чиновничества и наиболее значимого торгового люда. На скорую руку перекусили и вернулись на берег к полудню. Запустились, взлетели и через два с небольшим часа уже были над Москвой…
***
Мария Фёдоровна долго думала, каким именно образом донести до супруга сделанные ею выводы после самым, конечно же, случайным образом услышанного разговора между старшей и младшей дочерями. И ничего лучше не придумала, как передать дословно то, что не давало покоя весь день.
— И что тебя так обеспокоило, что ты решила поделиться этим со мной? — после непродолжительного раздумья ответил супруг. — Ничего особенного в этом интересе я не вижу. И он вполне объясним, возьми любую газету или журнал и обязательно найдёшь там или фотографию или очередную хвалебную статейку о нашем молодом человеке.