Роберт Зорников с отвращением поморщился. Все-таки люди – на редкость неприятные существа. Шумные, вздорные, непоследовательные… Сколько всего наговорили, а объяснить суть проблемы так и не смогли, только скачут вокруг него, словно у каждого из них шило в мягком месте!
- Зор, расскажи, что здесь происходит! – не без труда перекрикивая трех ругающихся медиков, потребовал робототехник. Его электронный двойник вновь повернул в его сторону голову и заговорил, также увеличив громкость своего голоса:
- Пациенту этой больницы угрожает опасность, а я не могу своим бездействием допустить, чтобы ему причинили вред.
- То есть? – прищурился Зорников. – Объясни подробнее, я что-то пока ничего не понимаю.
- Пациенту этой больницы хотят сделать операцию, в ходе которой он может умереть, - все так же холодно и бесстрастно пояснил Зор-132. – Я не могу этого допустить, потому что робот не может своим бездействием…
- Помолчи, - остановил его Роберт. – Законы робототехники я пока еще помню. – Что за операция?
- Да я же говорю – шунтирование сосудов! – снова подала голос медсестра, и Зорников, обрадовавшийся было, что наседавшие на него медики замолчали, снова недовольно скривился. Какая же все-таки эта девчонка нервная и крикливая! Неужели она всерьез думает, что, дав волю эмоциям, сможет помочь своему пациенту-сердечнику? Нет чтобы успокоиться и трезво оценить ситуацию!
- Зор, - начал рассуждать Роберт, подходя поближе к своему творению и машинально теребя пуговицу халата. – Я правильно тебя понял – ты считаешь эту операцию слишком рискованной для того человека, так, что ли?
- Именно так, Берт, - согласился робот.
- Такие операции всегда рискованные, - уже без крика, усталым голосом, заговорил один из врачей. – Данный случай довольно запущенный, организм уже немолодой, так что вероятность где-то пятьдесят на пятьдесят. Но без операции он умрет обязательно, а после нее, если все будет нормально, сможет прожить еще много лет! Если, конечно, не вернется к своему прежнему образу жизни…
«Так, теперь все ясно, - робототехник быстро анализировал услышанное, и с каждой секундой его лицо становилось все более хмурым. – У нас есть больной – любитель выпить, пожрать и повеселиться с бабами, у которого отказало сердце. А Зор, получается, решил, что раз операция может закончиться плохо, значит, врачи хотят причинить больному вред. Что он и пытается, как ему положено, предотвратить…»
- Зор-132, слушай меня внимательно! – потребовал он. – Твой вывод неправильный, операция этому человеку очень нужна, потому что во время нее он может умереть только с пятидесятипроцентной вероятностью, а без нее – умрет со стопроцентной.
Лицо смотрящего на него робота по-прежнему ничего не выражало, но Роберт, еще до того, как закончил свою речь, почувствовал, что что-то идет не так. Сто тридцать вторая модель и без его объяснений должна была уметь оценивать степень риска при разных заболеваниях и травмах: он сам вкладывал в позитронный мозг Зора все эти медицинские тонкости, добиваясь, чтобы железный врач был способен мгновенно отличить более серьезного больного от того, чьи дела были не так плохи, и правильно определить, кому надо помогать в первую очередь! Почему же его искин ничего не понял теперь? Где, в каком месте его программа дала сбой?
- Берт, тебе известна не вся информация, - возразил ему Зор-132. – Без операции пациент может прожить несколько дней или даже недель, а если ему ее сделают, он с пятидесятипроцентной вероятностью умрет сегодня. Я не могу этого допустить, потому что первый закон робототехники гласит…
- Знаю, молчи! – шикнул на него Зорников и, сделав шаг назад, задумался. Вот она, ошибка! Определять, сколько может протянуть больной с тем или иным диагнозом, он Зора тоже научил и научил, как ему казалось, очень хорошо. Однако первый же серьезный случай показал, что две вложенные в робота программы пришли в противоречие друг с другом, а потом искин посчитал более важной ту из них, которая определяла, сколько времени больной проживет без медицинской помощи…
Роберт почувствовал вызов своим способностям робототехника – перед ним стояла невероятно сложная задача, решить которую означало бы подтвердить свою репутацию одного из лучших специалистов по медицинским искинам. Но решение могло занять слишком много времени… А за дверью, всего в паре метров от него, лежал человек – незнакомый ему мужчина, к которому Зорников, как и к большинству людей, заранее чувствовал легкую неприязнь и который мог прожить еще неделю, а мог умереть уже в следующий миг…