- Зор, я приказываю тебе отойти от двери! – резко выкрикнул робототехник. Робот помедлил с ответом около секунды, после чего почти человеческим жестом покачал головой:
- Я не отойду, Берт. Я обязан выполнять приказы людей, только если это не противоречит первому закону…
За спиной Зорникова громко выматерился и тут же извинился один из врачей.
- А может, взорвать его к чертовой бабушке? – негромко спросил второй. – Дверь должна выдержать, надо только взрывчатку где-то достать…
- Чтобы его взорвать, вам придется разнести и дверь, и операционную, - спокойно возразил Роберт, обернувшись и встретившись со злобными взглядами всех трех медиков. – Ну, может, не всю операционную, но… Пациент далеко от двери лежит?
- Не очень! – вступила в разговор медсестра. – А еще с ним там сиделка и анестезиолог, они тоже от взрыва пострадать могут! Так что – ни в коем случае..!
Зорников вздохнул с облегчением: уничтожить его модель было не так-то просто, да и вряд ли отчаявшиеся врачи говорили о взрыве всерьез, но все-таки… Он перевел взгляд на робота. Тот, конечно же, слышал разговор о взрывчатке, но от двери не отошел: третий закон, заменявший ему инстинкт самосохранения, мог начать действовать, только если не вступал в противоречие с первым, заставлявшим его защищать человека.
- Проклятая, бездушная техника! – всхлипнула медсестра. – Неужели вы ничего не можете с ним сделать?! Вы же его создатель!
«А ведь, похоже, что и правда не могу… - с ужасом подумал Роберт. – Ведь он действительно искренне думает, что врачи хотят убить этого сердечника! А значит, от двери его теперь никакими силами не оттащишь – он будет отталкивать каждого, кто к нему приблизится, будет биться током или… Чему я там еще его научил, чтобы родственников или просто любопытных от больного отгонять?»
В наступившей тишине что-то негромко, но явственно, звякнуло. Зорников оглянулся на звук и увидел, как медсестра поднимает с пола вывалившуюся у нее из волос металлическую шпильку. Робототехник проследил за ее движением, сосредоточенно наморщил лоб, а потом, шумно вздохнув, принялся оглядывать белые коридорные стены, после чего перевел неуверенный взгляд на ждущих его решения медиков. Двое хирургов смотрели на него с осуждением, но уже без особой злости, должно быть, понимая, что если конструктор и виноват в случившемся, то только косвенно. А вот в глазах медсестры, дрожащими руками пытавшейся пристроить шпильку обратно в прическу, горела сдерживаемая, но невероятно сильная ненависть, направленная не только на Зорникова и его робота, но и на всю технику вообще. Роберт знал этот тип людей и всегда относился к ним с особенной неприязнью: они обожали ругать все технические новшества и вообще весь прогресс в целом, совершенно не думая при этом, что сами не смогли бы и дня прожить без компьютеров, бытовой техники и летающего транспорта. И без роботов, разумеется, тоже. Что ж, решил Зорников, так резко настроенная против него дамочка не станет возражать, когда он сообщит ей свой план.
- Можно вас на два слова? – спросил он медичку и кивком указал на выход из хирургического отделения. Медсестра переглянулась со своими старшими коллегами, но те лишь пожали плечами. Тогда девушка кивнула, и они с Робертом вышли на лестницу. Там было довольно шумно: и с верхнего, и с нижнего этажей доносился взволнованный галдеж, и Зорникову в очередной раз пришлось напрячься, чтобы скрыть свое раздражение. Несмотря на то, что хирурги пытались удержать проблему с Зором в тайне, чтобы пациенты не начали требовать убрать из больницы всех искинов вообще, какая-то информация, похоже, просочилась за пределы хирургического отделения. Радовало лишь то, что больничной охране, тоже состоящей из роботов, был отдан строгий приказ не пускать на отделение никого, кроме самого Зорникова.
- Один вопрос, - быстро сказал Роберт медсестре. – В больницах в каждой операционной должен быть свой электрический щит – независимый от остальных. У вас так же?
- Конечно, - удивленно ответила молодая женщина. – На случай, если свет вдруг вырубится, чтобы в операционных все работало…