Когда, наконец, все, кто мог, принесли присягу, лорд-протектор произнес речь. Она была краткой, как и подобает солдату, однако имела куда большее значение, чем могло показаться на первый взгляд. Конечно, начал он с того, что Совет прежде всего заботится о здравии и благополучии короля, дабы он вырос обученным для управления страной, когда достигнет зрелости. До той поры Совет берет на себя эту задачу и желает быть справедливым ко всем, сократить расходы, уничтожить врагов, развить торговлю. Все зааплодировали. Совет, говорил Гренвилл, займется расследованием трагической гибели Амброза IV и прочих бедствий; от его внимания не ускользнет ни один хоть сколько-нибудь сходный случай. Будут приняты любые меры для предотвращения подобных происшествий в будущем.
Собрание восторженно встретило слова лорда-протектора.
Королевские Клинки оказались в серьезной опасности.
Принцесса Малинда тоже.
Затем последовал государственный банкет; назавтра двор снова погрузится в траур. Когда Малинда и ее свита торопились к себе в покои, чтобы сменить наряды, к ней обратился юный герольд, предварительно задержанный бдительным Одлеем. Беспокойство в глазах юноши насторожило ее прежде, чем он заговорил.
– Командир, его светлость лорд-протектор велел мне передать ее высочеству, что сегодня вечером Клинкам запрещено присутствовать в зале.
Он поклонился: сообщение передано.
– Я сообщу ее высочеству, – рявкнул Одлей.
– Считайте, что меня уведомили, – сказала принцесса. Снова поклонившись, парнишка удалился. Малинда остановилась посреди коридора и оглядела разозленные лица.
– Значит, Клинков выставляют за дверь, как слуг? – спросила леди Доув.
– Нет, – сказала сестра Минутка. – Значит, нас всех выставляют за дверь, как слуг.
– Нет Клинков, нет принцессы, – объяснила Алис. – Нет принцессы, нет придворных дам.
– С вашего позволения… – начал Одлей. – Я считаю обязательным немедленно установить правила Шиан. Сэр Пес, сэр Винтер, ступайте.
Без единого слова двое исчезли в разных направлениях.
– Что такое «правила Шиан»? – спросила Малинда.
– Так говорят в Айронхолле, ваше высочество.
Она зашагала дальше, окруженная с двух сторон Одлеем и Абелем, а позади шли девицы.
– А теперь объясните.
– Правила Шиан появились после ареста королевы Шиан в 361 году.
Шиан обезглавили по обвинению в государственной измене за то, что ее нашли в постели с сэром Вивьерной, однако королевской дочери подробности не сообщались даже до сих пор.
– Я точно не знаю, как именно арестовали королеву.
– Это печальная история, миледи.
– Пожалуйста, расскажите мне.
– У нее было четверо Клинков.
– Это я знаю.
– Все они полегли у ее ног, – мрачно проговорил Одлей. – На траве вокруг нее, все четверо в один миг. Королевские Йомены расстреляли их из засады. Ошибка была в том, что они представляли единую мишень.
Малинда в ужасе остановилась.
– О духи! Мой отец отдал такой приказ?
– Быть может, не именно такой, ваше высочество, но если он велел арестовать даму, то прекрасно знал, чем все закончится. И Айронхолл ввел правила Шиан, хотя, кажется, сейчас они используются впервые. Теперь мы не должны будем находиться вчетвером в одной комнате и есть с одного блюда.
Она посмотрела на Абеля, который выглядел далеко не так бодро, как обычно.
– Ты тоже все это знаешь, да?
Он кивнул.
– Стандартное обучение. Все записано в «Литании».
Она была просто слепой и очень эгоистичной идиоткой.
– Когда я приехала в Айронхолл, вы прекрасно знали, что я уже могу находиться под подозрением в убийстве моего отца и в организации Уэтшорской резни. Вы предполагали, что мне понадобятся Клинки для защиты от ареста?
– Мы знали.
– И вы все равно согласились на Узы? Все вы!
Абель выжал слабую улыбку.
– Наш долг, миледи.
Она вздрогнула. Сэр Роланд и сэр Пьерс в ее интересах вели себя более чем жестко. Великий Магистр пытался уберечь своих юных учеников от ее когтей. Конечно, она собиралась все им объяснить и предоставить шанс отказаться, но тут этот безумец вырвался вперед, и все они слепо пошли за ним.
– Я очень благодарна вам, – проговорила Малинда и вновь заторопилась к себе в комнаты.
Зря она критиковала Абеля и Винтера за их похождения. Храбрости должно воздавать по заслугам. Связавшись Узами, Клинки взвалили на себя непомерный груз и заслуживали всяческих поощрений.
Дождь прекратился. Малинда весело предложила всем отправиться на конную прогулку в парк. Все знали достаточно и немедленно согласились. В конюшню отправили пажа, а вес пошли переодеться. Паж вернулся и сказал, что у начальника конюшен свободных лошадей нет.
Вскоре сэр Одлей отозвал принцессу в сторонку и спросил, не желает ли она, чтобы он организовал побег по реке.
– Побег откуда? – спросила она. – И куда? Это будет расценено как признание собственной вины. Я не могу бросить брата.
Малинда пошла проведать Амби, и ей сообщили, что с этих пор, кроме Королевской Гвардии, никакие Клинки не допускаются к его величеству по приказу Совета.
Нет Клинков, нет принцессы.
Итак, принцессу посадили под домашний арест, и на протяжении следующих нескольких дней лорд-протектор оказывал на нее все большее давление простейшим образом – ничего не предпринимал. Именно так стоило понимать образовавшуюся вокруг Малинды пустоту, и она не слишком страдала из-за отлучения.
Двор в трауре представляет интереса не больше, чем снежный сугроб, к тому же многие благородные семьи не разговаривали с принцессой, виновницей Уэтшорской резни. Многие избегали ее, потому что лорд-протектор вполне ясно дал понять, откуда ветер дует.
Ей отказывали в малейших просьбах или их вовсе не замечали; кушанья приносили слишком поздно и совершенно остывшими; настройщик клавикордов на вызов не явился; вместо восковых свечей поставили обычные из животного жира. Все это, конечно, мелочи, но и такая ерунда ужасно нервирует. Руби и Алис заявили о веских причинах, которые вынуждали их срочно посетить свои семейства, и попросили разрешения покинуть двор. Малинда отказала и стала ждать, что последует дальше.
А последовал вызов от лорда Гренвилла. Встречу он назначил на библиотечной террасе.
Стояла весна, и в воздухе витала смерть. Солнце освещало бабочек и настурции; птицы пели о любви и измене. Малинда шла по поросшим мхом каменным плитам и чувствовала, что где-то поблизости – может быть, на крыше, или за колоннами, или в беседках – стоят лучники со стрелами на тетивах. Одлей и Винтер могут пасть мертвыми в любую секунду.
Гренвилл ждал ее у балюстрады, обернувшись к реке спиной. Он широко расставил ноги, а руками уперся в бока и в таком виде ужасно походил на своего отца – только моложе, здоровее и суровее. Ни оружия, ни спутников при нем видно не было, хотя это ни о чем не говорило.
За несколько шагов она остановилась. Янтарные глаза уставились в янтарные глаза. Он был лордом-протектором, а не регентом. Она – принцесса и наследница. Но он стоял во главе страны. Малинда едва присела в реверансе.
Он едва поклонился и почти не улыбнулся.
– Вы выросли, сестра.
– Вы возмужали, брат.
– Нам надо поговорить. Оставьте своих псов здесь.
Она кивнула Одлею и последовала за Гренвиллом.
– Вы знаете, они не выпустят, меня из виду.
– Мне нужно, чтобы они ничего не слышали. – Он прошел несколько метров и повернулся, облокотившись на бордюр. – Вот здесь, довольно.
В прилив корабли поднимались вверх по течению, но вместе с ними плыли и нечистоты. Грен всегда лучше выглядел, чем благоухал. Вдали виднелись богатые дома, а за ними зеленые поля. Одлей и Винтер стояли посреди зала, где она их оставила, и представляли собой идеальную мишень.
– Чего ты хочешь? – прямо спросил Гренвилл.
– Собственный двор для себя и своего брата. Позволь мне быть его воспитательницей. Кроме нас, тебе доверять некому.