Монах еще какое-то время сидел, прислушиваясь к последним вибрациям собственного голоса, затем, легко встал и отошел к раввину и имаму.
Сэт ощутил их глубокое уважение друг к другу. Сэт дотянулся до теолога.
- Профессор, а это, что было?
- Мул Мантра, она не переводится, но она невероятно сильная и мощная…
Сэт с тоской смотрел на кардинала, занявшего место монаха.
Кардинал обвел взглядом камеры, похоже, что теперь он точно знал, что надо делать.
- Gloria Patri, et Filio, et Spiritus Sancto,[1] - прозвучало твердо и властно.
«Sicut erat in principio, et nunc et simper», - слова сами всплывали в сознании Сэта, возвращая его в далекое детство, в гулкое звучание детских голосов в сводчатой церкви.
- Et in Saeculorum, Amen.
Кардинал, не глядя, перелистнул страницы и продолжил:
«Qui habitat in auditorio Altissimi in protectione
Dei caeli commora bitur
Direct Domino susceptor meus es tu et refugium memum Deus»*[2]…
Сэт, наверное, даже ждал этих слов. «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: "прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!" Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы,
перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение - истина Его», - лился в сознание перевод теолога. Но Сэту он был не нужен. Он не представлял, что помнит их и вместе с ними всколыхнулись детские воспоминания – ощущение беззаботности и безграничного счастья. У него была хорошая семья, он помнил это ощущение любви и защищенности. Как на воскресных службах его голос уверенно и чисто взлетал под самый свод их старинной приходской церкви, а в зале сидели его родители и улыбались ему. После службы они всегда обедали в ресторане, и отец добродушно подтрунивал над ним…
«… quia angelis suis mandabit de te ut custodiant te in omnibus viis tuis
«Ибо Ангелам своим заповедует о тебе – охранять тебя на всех путях твоих»…
«А вот это точно не помешает», - согласился Сэт.
Один псалом сменил другой.
«… custodi animam meam et erue me non erubescam quoniam speravi in te»[3]
«…Сохрани душу мою и избавь меня, да не постыжусь, что я на Тебя уповаю»…
Он слушал давно забытые слова и впервые ощутил гармонию в себе. Это было неожиданно и странно.
« Dominus reget me et nihil mihi deerit»[4]...
«Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:»…
«Какого?!..» - Сэт был вне себя.
- Вы слишком остро реагируете, - попытался успокоить его теолог.
- Он фактически нас отпел!
- Вы ошибаетесь…
«… et ut inhabitem in Domini in longitudinem dierum».
« и я пребуду в доме Господнем многие дни», - теолог умудрился закончить перевод для остальных, не смотря на неожиданно возникший спор.
Кардинал закончил и отступил к остальным.
- Полагаю, мы сделали все что смогли.
- На сегодня, да, - кивнул имам, и священники удалились.
- Объясните мне профессор, в чем я ошибся? Разве не это читают на всех похоронах?!
- Мы столкнулись с ключевым и самым сложным понятием для всех религий – Души. На моем курсе на эту тему у нас уходил целый семестр…
- А мы не торопимся, - отозвался врач.
- Хорошо, хорошо… Так, - теолог собрался с мыслями, - не смотря на некоторые разногласия среди религиозных догматов, все религии согласны в одном, Душа есть дыхание Божье и тело наше – его сосуд. После смерти тела Душа его покидает и дальше в каждой религии у нее свой путь. Но всегда Душа связана с живым телом.
Теолог дал своей аудитории переварить информацию.
- Уважаемый раввин действовал по наитию. Он нащупал и проложил путь, по которому прошли остальные. Действительно, нет для таких случаев специальных молитв. Он прочел Дорожную молитву из трактата Брахот, которая защищает человека в пути и помогает ему вернуться домой. Молитва помогла нашим Душам вернуться к телу и ощутить себя. Затем, он прочел шестнадцатый псалом из Книги Тегилим Царя Давида. Душа словно бы слилась с телом. Чувство было настолько потрясающим, я был ошеломлен, как и все вы, я думаю, и даже не сообразил, что вам нужен перевод…