– Два шоколадных эклера, будьте добры.
– Пожалуйста. С вас сто двадцать два рубля.
– А это у вас с рождения было?
Ася так и замерла, отсчитывая сдачу, рысь поперхнулся комочком шерсти и выпучив глаза с трудом сдерживал рвотный позыв.
– Ну это, – покупатель, как-то излишне театрально, пристроил ладошки к вискам пальцами вверх.
– Ах это, – протянула Ася, краснея и поправляя волосы, которые на этот раз надежно прикрывали ушки, – это неудачная пластика.
– Надо же! А смотрится, словно так и было задумано. Я имею в виду, что они такие ровные и совершенно симметричные. Знаете, у моей девушки на щёчке есть ямочка, вы, разумеется видели её миллион раз, так она, оказывается, ею сильно гордится, а я-то всё думал, что это какой-то дефект и намеренно делал вид, что не замечаю. Она обижаться стала, представляете?
– Представляю…
– Но вам идёт. Изюминка такая. Вот в самом деле, никакой иронии.
Ася смущенно кивнула, мол всё понятно, можно не продолжать, и с натянутой улыбкой добавила заученную фразу:
– Спасибо за покупку.
– И вам спасибо, – волнуясь, неловкими движениями он цеплял пакетик с эклерами так, чтобы не смазать глазурь.
– Всего доброго, – пожелала Ася тоном, которым обычно посылают подальше.
– И вам хорошего дня, – попятился к выходу покупатель.
«Кхе-кхе-беееээ», – послышались сдавленные хрипы из подсобки, – «кхе-кхе-тьфу-тьфу».
– Рысик, ты в порядке?
– Уже лучше, просто поперхнулся. Что-то интересное пропустил?
– Интересное не то слово. Похоже, пора паковать чемоданы.
– Чушь, никуда я не поеду. Сколько можно? Нет, нет, нет, Асенька, пожалуйста. Я остаюсь. Мне подходит этот климат и район неплохой…
– Оставаться здесь слишком опасно. Он всё знает.
– Да что он там может знать!? Про ушки твои что ли? Нашла чем удивить.
– Как же ты не поймешь?! Уши - это только начало. Думаешь, он поверил в мою сказку про пластическую операцию? Как бы не так. Им нельзя доверять, никому, я это чувствую. За нами будут следить, выпытывать, кто такая Груздева Дина, и когда её разыщут, а это элементарно сделать, то встанет вопрос: кто же я такая? Что тогда? Узнай они правду, и я до скончания лет проведу в психушке, а на тебе поставят столько опытов, сколько всем белым мышам, вместе взятым, в кошмарном сне не снилось.
– Ты как обычно драматизируешь. Плевать все хотели на твои ушки.
– А как быть с возрастом?
– Подумаешь, большое дело, – отмахнулся рысь. – Ну, решат, что ты колдунья и пьешь кровь младенцев в полночь на перекрестье трамвайных путей или что-то такое. Ты же на Кубани живешь, Асенька моя дорогая, а тут только мертвецы не колдуют. Да и то, кто знает, что они там в своих заколоченных гробах под земной толщей творят. Тьфу-тьфу-тьфу, шерсть в горло попала, или кто-то злые чары наслал, а может порчу навели? Или сглазили?
– Не смешно. Людям только дай повод, остальное они сами додумают. Забыл, как в Андакаре лиса по ночам кур душила, а охоту объявили на рысь? Из-под палки тебя тогда гнала, спасала, а получил бы порцию дроби в филей не так бы сейчас веселился.
– Так я не смеюсь…
Рысь почувствовал сквознячок по полу и тут же замолчал. Судя по стуку набоек в магазин вошла женщина, причем довольно полная.
– Здравствуйте, – попыталась улыбнуться Ася.
Приветствия в ответ не последовало. Долгие шорохи картона, шуршание пакетиков, шелест фантиков, фырканье и вздохи выдавали присутствие весьма придирчивого клиента. Наконец, вдоволь повозившись возле стеллажей, она прошепелявила:
– А где у вас ушки?
– Что? – роняя челюсть пролепетала Ася.
– Сушки… – прошипела женщина, – как баранки, только не сладкие, как бублики, только маленькие. Неясно изъясняюсь, что ли?