— Там видно будет. — уклонилась от прямого ответа Леся. — А вот и твоё мороженное!
Порции, которые им принесли, произвели на Алекса сильное впечатление. Тонущая в карамели горка из разноцветных сладких шариков, посыпанная сверху мармеладом, крохотными зефирками и шоколадными шариками, была, очевидно, великовата для маленького мальчика, но Иван принялся за неё с видом завзятого знатока, явно намереваясь умять всё это сладкое безумие.
— Он всегда выбирает это мороженное. — Ответила Леся на недоумевающий взгляд Вишневского. — Вот увидишь, через пять минут ничего не останется. Он только на вид худой, но еду способен поглощать в неимоверном количестве. Если только это не суп…
Леся неспешно отправила в рот ложку с кусочком бледно-жёлтого мороженного и вновь, с нежностью, взглянула на сына.
— Мама любит лимонное. — с набитым ртом, деловито сообщил мальчишка. — И Никита тоже.
— Никита — это твой друг? — имя всплыло в памяти Алекса, обострив внимание.
— Не, — старательно облизнул ложку Ваня, — Никита — муж мамы.
— Иван! — резко одернула сына Леся, метнув в сторону Алекса нервный взгляд. — Твоему новому знакомому это не интересно! Пойдем, вымоем тебе лицо и руки. Посмотри, на кого похож!
Она быстро выдернула действительно перемазанного мальчонку из-за стола и скрылась с ним в туалетной комнате. Наблюдая за их бегством, Алекс пытался совладать с потрясением. Будто ему с размаху, со всей дури ударили под дых. Боль была почти ощутимой, сдавливая грудь и мешая вдохнуть. Нет, он понимал, что виноват сам, закрывая глаза на очевидное — её очевидное безразличие к его вниманию, которое логичнее всего было объяснить наличием постоянного мужчины (даже сейчас слово «муж» невозможно было принять). И ребёнок… Уж с появлением мальчика, он мог бы догадаться. Мог бы. Но не хотел. И правда хорошенько приложила его, с легкостью наковальни обрушившись на голову. Он был лишним. В жизни Алисы был лишним, с самого начала. Стоило признать и принять, это была только его ошибка. Разрушать чужую семью он не хотел и не собирался, а значит — на этом всё!
Алекс усмехнулся, но усмешка вышла горькой. Он помассировал набухающие болью виски и, отодвинув креманку с остатками мороженного, поднялся навстречу вернувшейся Алисе,
— Мне пора. Позвонили… Так неловко. Я совсем забыл об условленной встрече.
— Прямо сейчас?! — в восклицании Вани звучало расстройство и надежда, что Алекс останется ещё хоть ненадолго.
— К сожалению. Мне было очень здорово с вами, мороженное просто отпад, но я должен идти. — Он наклонился к мальчику, улыбнувшись ему, как старому другу. — Был очень рад с тобой познакомиться, Иван!
Мужчина протянул руку и пожал мальчишескую ладонь с неторопливой значимостью, словно взрослому.
— Но ты ведь ещё придешь? Мы ведь поедем на этот корабль, крейсер Аврора?
У мальчишки отличная память и шустрый мозг, с неосознанной гордостью подумал Вишневский, и бросив на Алису быстрый, вопрошающий взгляд, уверенно подтвердил,
— Обязательно! Клянусь своей моряцкой трубкой, доставшейся мне от деда-пирата, что мы обязательно сходим на Аврору! Как только мама даст добро, я тут же примчусь и отвезу тебя на военный корабль! Обещаю, мы круто потусим вместе!
Мальчик, наконец, улыбнулся, и Алекс повернулся к Алисе. Секундная неловкость повисла между ними, показавшись обоим бесконечной.
— Ну, я тогда пойду… — Он поднял глаза и, нечаянно поймав её взгляд, с удивлением прочел в нём сожаление. И… нежность? Сердце кольнуло острое осознание потери. Оказалось, это больно, чувствовать, как мечта умирает, цепляясь за фантом надежды и корчась в муках неизбежного. С трудом сглотнув, он быстро опустил взгляд.
— Это был чудесный вечер. Спасибо, что позволила побыть с вами.
Осторожно коснувшись девичьей ладони, мягко пожал её, не посмев задержать в руке.
— Спасибо, что подвез и составил нам компанию! Было весело. — Алиса слегка сжала в ответ его пальцы. Улыбка осветила её черты, сделав не просто красивым, а ослепительно прекрасным. Так, во всяком случае, почувствовал Алекс, на какие-то доли секунды, забыв о необходимости дышать. — Увидимся на работе.
Он кивнул, ещё не представляя, чем обернётся их следующая встреча.
…
С третьей попытки попав ключом в замочную скважину и сердито упомянув непечатное выражение, Алекс наконец-то распахнул дверь своей квартиры. Время близилось к полночи и он, хоть убей, не мог объяснить, как исчезли последние несколько часов. Само собой, болтовня про условленную встречу, которую он использовал, как предлог для побега от Алисы, была чистым блефом. Вместо этого Вишневский направил стопы в направлении излюбленного бара, расположенного в одном из маленьких дворов-колодцев, столь многочисленных в старой части Васильевского острова.
Бухал он долго, отвратительно и целеустремленно, в напрасной попытке вымыть из души отвратительное ощущение утраты, столь же отчётливое, сколь и нелепое. Каждый знает, чтобы что-то потерять, надо это иметь, а Алекс имел лишь фантазии и страстное влечение к не принадлежащей ему женщине. Последнее, впрочем, осталось, не подвластное никаким доводам фактов и здравого смысла. Даже узнав, что ему ничего не светит, Вишневский не мог избавиться от навязчивых мыслей о девушке. В золотистой жидкости на дне стакана, ему чудилось её лицо, задумчивый взгляд, загадочная полуулыбка… Стаканы сменялись один за другим, но наваждение не исчезало. В какой-то момент это стало невыносимо, и Алекс вызвал такси…
Лишь сняв ботинки, Вишневский заметил странность, на пару секунд зависнув на одной ноге. Поморщившись, присмотрелся, концентрируя рассеянный взгляд на полу прихожей. Не включать свет было не лучшей идеей и нащупав выключатель, Алекс нажал на клавишу, в следующий миг потрясённо замерев.
— Какого чёрта?!
Вопрос, выдохнутый в тишине, остался без ответа, пока Вишневский удивлённо рассматривал дорожку из лепестков роз, пролегавшую через всю прихожую и терявшуюся в глубине коридора. Ярко-алые лепестки отчётливо намекали на романтику, ставя в тупик и интригуя. С осторожностью продвигаясь по собственной квартире, Алекс прислушался — где-то рядом приглушенно звучала мелодия в ля минор. Кажется, что-то из Гайдна.
Лепестки привели его к двери в спальню, за которой ждал новый сюрприз.
— Что ты здесь делаешь?!
Его вопрос не имел смысла, ибо ответ был прямо перед Алексом — тонкое кружево прозрачной сорочки на белой коже Николь, как и десятки свечей, и лепестки, обильно украшавшие кровать, не оставляли возможности для разночтений. Без вариантов — это было приглашением к чувственной и страстной ночи. Однако Алекс не торопился броситься в пучину разврата.
— Николь, что это ты придумала? Что за ерунда? Ты пару дней, как из больницы. Врач велел соблюдать постельный режим, помнишь?
— Я соблюдаю, разве не заметно? — игриво улыбнувшись, Николь откинулась на подушки, отчего кружево на её груди спустилось недопустимо низко, обнажив тёмные полукружья сосков. — Я скучала, ты не заезжал. — Она выдвинула на середину постели большую, блестящую коробку, украшенную огромным бантом. — А у меня для тебя сюрприз!
— Ещё один? — Алекс с сомнением взглянул на коробку.
— Ну же, открывай! Я старалась! — Не дождавшись его участия, Николь сама потянула за широкую ленту. — Загляни под крышку!
Нахмурившись, Алекс неохотно подчинился, приподняв крышку, и тут же отшатнулся от десятка маленьких созданий, взметнувшихся в воздух перед его лицом. Яркие бабочки заметались над кроватью, в нервном свете свечей. Одна из экзотических красавиц села на обнажённое плечо Николь, и девушка радостно захлопала в ладоши,
— Смотри, какая красивая! Я ей понравилась!
Она подставила бабочке ладонь, но та быстро взмахнула крыльями, в момент перебравшись на штору.
— Красивые. — согласился Алекс, надеясь, что на этом сюрпризы закончились.
— Это не всё! — Николь полностью убрала крышку, и Алекс увидел среди блесток и розовых лепестков, коробку поменьше. — Это тебе! — Девушка загадочно блеснула глазами, в которых притаились чертята.