- Приступайте.
Часть 1. Глава 7
В переполненной гримерной воняло немытыми телами и залежавшимися костюмами, а в воздухе осели крупицы пудры. Девочка-стилист стягивала волосы на затылке, вкалывала шпильки в голову и, по-моему, протыкала череп и утыкалась в мозг. Прическа получалась с виду детской: две косички-колоска, но по ощущениям из моих волос вили веревки. В зеркале я разглядывала себя: бледное лицо, бескровные губы, под глазами наметки синяков. И всё это - безукоризненно наложенный слой косметики, хотя вроде бы бери меня настоящую, да и выставляй на всеобщее обозрение. Зато ресницы длиннющие, а глаза за счет «синяков» казались бездонными.
Пытка - одевание-разукрашивание-прическа - длилась долго.
- Три минуты до съемки! - окликнул женский голос из динамиков.
- Готово. - Девочка-стилист, закусывая в зубах шпильку, оценила результат и подпихнула меня в плечо.
Я вышла в узенький коридор. Краем глаза увидела Яна, сидящего на полу у входа в гримерку и зубрящего текст из планшета. Губы шевелились, брови сведены на переносице. Меня он не заметил.
- Я готов принести себя в жертву нашим чувствам... - разобрала фразу и поморщилась.
В зрительном зале - не продохнуть. Столько неподдельного любопытства, столько уважения во взглядах, что я вновь ощутила себя мерзкой обманщицей. Нервно оправила юбку свадебного платья, светлого, но лишенного белизны: стилистка назвала этот цвет «опорочено-белым». Платье было ассиметричным и ломаным, но в сочетании с косичками и цельным образом - смотрелось гармонично.
На мягком диванчике ожидала телеведущая: большеглазая, светловолосая, одетая в нежно-розовый брючный костюм, с виду - сущий ангел. Завидев меня, она не улыбнулась и не поздоровалась, лишь хищно надула ноздри, отчего очарование лопнуло воздушным шариком.
Меня усадили в метре от неё, вывели правильный ракурс и попросили всегда выставлять перед камерами только левую, наиболее симпатичную, сторону лица. Мы с правой стороной были обижены, но вида не подали.
Звуковой сигнал оповестил, что съемка начата, и телеведущая затараторила. Пока лился поток благодарностей, я изображала такую радость, что улыбка намертво прилипла к губам. Захочешь содрать - не получится.
«Не слизывай помаду», - напоминала себе, чтобы отвлечься от происходящего.
- Добрый день, Лариса. Как твое настроение? - телеведущая погладила мою руку.
- Единка, ну, ты знаешь... Сегодня особенный день, потому настроение у меня прекрасное, - донеслось в наушнике, и я повторила фразу точь-в-точь, махнув косами.
- Разумеется! - Телеведущая причмокнула. - Совсем скоро у тебя торжественный момент, появление семьи, а мы знаем о твоем избраннике только из сплетен и чьих-то случайных фото.
На проекторе появляются фотографии: вот мы с Яном поедаем пирожные в кафе (кадр снят с улицы); вот мы гуляем по району (изображение чуть смыто); вот Ян сидит на бордюре, а я сжимаю его ладонь, и наши взгляды направлены друг на друга. А вот мы рассматриваем изображение на стене - алую ленту и букву «О», - при этом ладони Яна по-хозяйски лежат на моих плечах (фото представлено аж в трех ракурсах).
Не может быть!
Как я могла так просчитаться?! Как могла так подставить Освобождение своим любопытством?..
Сейчас дотошная телеведущая поинтересуется, чем это граффити нас так заинтересовало, а я не смогу придумать достойный ответ.
Нас накажут.
Меня. Яна. Ника.
Сердце чуть не вырвалось из груди. Капелька пота стекла по лбу и застыла на кончике носа: незаметно не смахнуть, а раздражает неимоверно.
А губы все-таки искусала.
- Какая всё-таки прекрасная пара, - телеведущая перевела взгляд со снимка на меня, словно и не замечая, что я дрожу всем телом. - В вас столько чувств, что мне захотелось вернуть свои восемнадцать лет и вновь подать заявку на подбор супруга, чтобы пережить эти чудесные минуты единения. Вы согласны со мной? - Зал одобрительно заголосил. - Примите наши поздравления! Лариса, ну а теперь расскажи о Яне побольше. Что он за человек? У вас восемьдесят девять процентов совместимости? Без шуток?
Наушник голосом Елены подсказывал мне слащавые эпитеты, и я повторяла их, стараясь не заикаться. Про изображение на стене Единка так и не обмолвилась, но это ровным счетом ничего не значило. Елена тоже видела его и, наверняка, истолковала правильно.
Яна пригласили спустя пятнадцать минут то ли болтовни между добрыми подружками, то ли словестной сладкой ваты. Парень не растерялся и сел так близко, что обдало ароматом туалетной воды: терпкой, чуть мускусной. Очень взрослой. Его нарядили в темные джинсы и обтягивающий джемпер; модно, но без изюминки - так одевается половина населения Со-На. Зачесали волосы назад. И, кажется, даже подкрасили ресницы.