Ради Ника.
- Но до восемнадцати лет нельзя подать заявку на подбор супруга, а мне семнадцать. Я совершенно точно не искала супруга. - без особого энтузиазма засомневалась я.
Ян пожал плечами.
- Видимо, в случае с нами сделали исключение из правил. Часто ли встретишь такой процент совместимости? Тебе должно было прийти сообщение от Службы брака. Вот моё. Не верится, что я идеально подхожу по параметрам... тебе!
Он показал планшет. В файле было всё обо мне: имя, значение, краткая биография и домашний адрес, а также запись об уровне нашей совместимости: восемьдесят девять из ста. По всем показателям - генетика, привычки, интересы, шансы родить здорового ребенка - мы подходили друг другу почти на девяносто процентов. Я работала в больнице, а потому знала, что среднестатистической совместимостью являются семьдесят три процента.
Мы, действительно, стали исключением из правил.
Интересно, сколько процентов объединяло меня с Ником?..
Полотенце сползло с волос и чуть не рухнуло на кафельный пол. Мы вновь обратились в молчание.
- Может, сходим в кафе? - предложил Ян с опаской. - Познакомимся?
- Подожди здесь, - решилась я, отжимая полотенце. - Скоро буду.
Ян не стал спорить. Прислонился к стене, уткнулся в планшет и, казалось, позабыл о моем существовании.
Надев первое, что вывалилось из необъятного шкафа (за последний месяц у меня появилось столько одежды, что она не помещалась на вешалках), и взлохматив мокрые волосы в подобии прически, я вылетела к будущему жениху. Тот вновь засмущался.
Придется подыграть Единству. Я протянула руку.
- Пойдем.
Ян опешил, но крепко сжал мою ладонь. Пальцы его были жесткие, и на секунду мне стало не по себе. Рука будто онемела, кости сдавило. Всего на секунду. Должно быть, я отвыкла от прикосновений.
Я давно приметила тот ресторанчик на углу, но никак не выдавалось возможности посетить его: то презентации, то интервью, то съемки, то обязательная коррекция лица, кожи, волос, чтобы создательница антидота от нервного истощения не превратилась в бескровное чудовище. Да и, если честно, обедать в одиночестве, когда все без исключения посетители пялятся на тебя - то ещё развлечение.
Как же не хватает Катерины и наших девичьих посиделок...
Тряхнула волосами.
Услужливый метрдотель провел нас к панорамному окну и, приняв заказ, сказал:
- Спасибо вам, Лариса 2Б-Мед, за то, что вы сделали.
Он поклонился, а я поморщилась. Напротив нашего столика, так, что было прекрасно видно в окно, висела растяжка: улыбающаяся я в белом халате, а снизу надпись: «Боролась не за себя, но за Единство».
Ян усмехнулся:
- И часто так?
- Постоянно. - Погладила указательным пальцем приборы, разложенные для трапезы.
- Тяжело быть живой легендой?
Внутри закипала злоба.
Зачем он лезет в мою жизнь?! Какая ему разница, легко мне или тяжело? Что он понимает, что вообще он видел за свои двадцать лет чистенькой жизни?! Почему мне в мужья определили именно его, холеного и лоснящегося? Хорошего мальчика, а не изломанного человека, как я сама?..
Чтобы он перевоспитал несговорчивую Ларку и окончательно обратил её в душку-Ларису?
Как же я ненавидела Единство!
До рези перед глазами. До металлического привкуса во рту. До аритмии, уничтожающей сердце.
- Можешь не рассказывать, я не из любопытных, - тут же одернул себя Ян. За что стал нравиться мне чуточку больше.
Официант в накрахмаленном переднике принес наши пирожные и капучино, при этом пальцы его дрожали, и пенка чуть не выплеснулась из чашки мне на колени. Взгляд косил на отметину, украшающую мой локоть. Я дернула рукой.
- Извините, - пробормотал официант и ретировался.
- Так, о тебе не будем. - Ян подковырнул сливки, обсосал ложечку. - Давай тогда обо мне.
Оказалось, что он программист, а в Со-На его направили из другого города, когда открыли здесь производство планшетов нового поколения. Кроме идентификации по отпечатку пальца, они умели распознавать сетчатку глаза, голос владельца, да и в остальном имели множество плюсов по сравнению с предыдущими версиями.
- А наша команда разрабатывает начинку, - хвалился Ян, явно попавший в привычную среду, а потому растерявший неуверенность. - Это будет прорыв! Не такой крутой, как лекарство от мора, - покраснел он, - но прорыв.
- Круто, - эхом отозвалась я.
Действительно, стояще. И ведь разрабатывает он сам, а не какой-нибудь Лекарь, который сделал всю работу, а славу - и сопутствующие неприятности - передал глупой девочке.
- А ты из какого сектора? - спросил Ян, допив кофе. На губах осталась белоснежная пенка, похожая на седые усы.
- Из двести восьмидесятого, - ответила я нехотя.