-Жить - это не трусость. - Нарушает тишину Дмитрий. - Это смелый поступок. Возможно, самый смелый.
А затем... Он делает шаг ко мне. Мужская рука ложится на мою опущенную голову. Слабо так, словно он опасался мне навредить. Три коротких, невнятных движения. То ли похлопал по макушке, то ли пригладил мокрые, спутанные волосы.
Его действия были какие-то совсем неловкие. Я бы даже уличила его в робости, но уже видела, как он может отбривать людей одним взглядом.
Почему-то такое проявление теплоты выбивает меня из колеи. Мои глаза мгновенно налились влагой. Плечи ссутулились. Будто прикосновением он активировал кнопку, отвечающую за эмоции. И теперь я просто не могу поднять лицо. Даже тогда, когда спустя пару секунд, его рука испаряется, а звук шагов уносит парня прочь.
Я все продолжаю смотреть вниз, а сердце колотится в горле. Слезы падают прямо на пол, к босым ногам. И я стою в этой позе, пока не слышу, как мягко закрывается входная дверь.
Когда я все-таки вскидываю голову, вижу лишь пустую комнату. Он ушел. А я ощущаю во всем теле усталость. Мышцы, державшиеся до последнего, совсем обмякли.
-Ну, только этого не хватало… - Я вскидываю голову к потолку, предлагая слезам закатиться обратно в свои железы. – И чего реветь-то?
Шмыгнув носом, вытираю лицо рукавом халата. Я понимаю, почему плачу. Странно лишь, что я не стала рыдать еще в ванной. Наверное, была слишком занята потерей сознания.
Я плакала, потому что мне страшно.
Потому что я совсем запуталась, и не знаю, как жить дальше.
Потому что незнакомец проявил ко мне доброту, и я безумно хочу ему довериться.
Потому что я – чертовски глупая и сентиментальная. Хотя давно должна была потерять веру в хорошее.
-Успокойся уже. – Злюсь на себя и шлепаю руками по щекам.
Сморгнув очередные слезы, затуманенным взором окидываю номер, в котором оказалась. Хочу отвлечься, собрать мысли.
Раньше я будто смотрела мимо вещей, замечая только людей в помещении. Теперь мой взгляд выхватывает все больше деталей.
Да, это гостиная. На это намекают диван и два кресла, стоящие у кофейного столика: все в черных оттенках. Стену напротив украшает огромный плазменный телевизор. Здесь же находится узкое и длинное трюмо.
На стене рядом висит телефон для внутренних звонков в отеле. Какое-то время я смотрю на него, думая, стоит ли попробовать попросить принести еду в номер? Но отметаю эту мысль.
Тем более, что вижу черный холодильник с дисплеем на двери. Он встроен в современную кухню из мрамора и черного дерева.
Желудок сжимается, однако грустных звуков не издает. Наверное, у него сил на мольбы не осталось. Но я решаю отложить на потом и татаро-монгольский набег на гостиничный холодильник.
Сначала, не выдержав, заглядываю во вторую комнату. Конечно, любопытство сгубило кошку, но надо же убедиться, что там не комната пыток? Или знаменитая «красная комната боли»*…
Приоткрываю дверь и осторожно шарю по стене в поисках выключателя. Цепляю его, пробормотав:
-Да будет свет…
Нет, никаких орудий пыток. Разве что кондиционер. Стендов с плетками тоже не обнаружено. Я даже несколько разочарована.
Должно быть, это спальня Дмитрия. Эта комната оказывается угловой, и в глаза сразу бросаются два панорамных окна, заменяющих стены. Даже с порога наблюдаю, как восхитительно выглядит ночной город. Но вид не лучше, чем с крыши отеля, конечно.
Кровать в комнате просто огромная. Помимо нее я вижу лишь рабочий стол, стул перед ним и высокий узкий шкаф. Да еще две одинаковые прикроватные тумбочки из темного дерева, на одной из которых стоит светильник.
Ни о каком уюте речи не идет, обстановка носила спартанский характер. Из признаков жизни я заметила лишь две черные гантели, приютившиеся в углу, да еще шахматный стол. Он, с его резными ножками из красного дерева, очень выбивался из обстановки. Фигуры на доске стояли в разном порядке, некоторые отсутствовали, будто игроки только что встали со своих мест, не завершив партию.
В комнате царил минимализм и идеальная чистота, вплоть до отсутствия складок на черном постельном белье. Конечно, горничные относятся к уборке в этой комнате с особой тщательностью, если хотят сохранить работу.
Я не решаюсь даже шага сделать за порог. Выключаю свет и прикрываю за собой дверь так тихо и аккуратно, будто Дмитрий мог меня услышать.
Какое-то время я все еще стою в красивой гостиной, озираясь, как потерянный щенок. В голове птицей бьется мысль, что мне стоит бросить эту авантюру, надеть старое платье и, пусть босиком, но сбежать отсюда прочь. Только вот проблема: бежать мне некуда. И возвращаться не к кому. Аб-со-лют-но.