Блондинка медленно осматривает меня. Взгляд скользит по скуле, примечая «подарок» отца. Затем по правой руке, с которой я не вовремя снял повязки. И ее явно интересуют не татуировки-рукава – переплетения змей, черепов и цветов, а следы моего спарринга с зеркалом.
Понимаю, что девушка не собирается откликаться на вопрос, а так и будет разглядывать, будто я экспонат на витрине. Грубовато двигаю её плечом, чтобы пройти в ванную.
Чувствую на себе пристальный взгляд огромных от испуга карамельных глаз, раздражающий, проходящий щекоткой по моим позвонкам. Врубаю сильный напор ледяной воды и умываюсь. Зачерпнув горсть воды, провожу ей по шее и загривку. Немного полегчало.
Выпрямляюсь, но вместо своего отражения вижу что-то искалеченное в разбитом зазеркалье. Дерьмо. А ведь в таком зеркале я похож на себя больше, чем когда бы то ни было. Составленный из осколков. Ха.
Ладно, признаюсь, это было крайне глупо. В смысле, в приступе злости ударить по зеркалу кулаком. Как истеричная девка, бросающая телефон в стену... Тем более, зеркало отомстило мне множественными мелкими порезами на костяшках, которые мне еще понадобятся. Могло быть хуже, впрочем. Как-то я перебил вену между указательным и средним пальцем.
-Горничные все уберут. Стекло заменят сегодня. – Говорю я, все еще смотря в разбитое на части лицо парня из зазеркалья.
Девушка молчит, и я думаю, что так и продолжится. Язык она там откусила, что ли? Но затем из коридора доносится тихий голос:
-Ты весь в крови. – Она откашливается, потому что первая фраза звучит сипловато, и уже тверже добавляет: - Твоя спина.
Не слышу в ее тоне вопроса и не отрицаю очевидного.
-Семейная встреча не задалась. – Поясняю, понимая, что такой ответ способен вызвать еще больше вопросов.
Нехотя отталкиваюсь от раковины, проводя левой ладонью по влажным волосам. Правая рука саднит.
С еще большей неохотой поворачиваюсь к моей гостье и смотрю в ее лицо. Она, до этого осматривающая меня бегло и рвано, тоже находит мои глаза и замирает.
Брови девушки склоняются к переносице, а нижнюю губу она прикусывает, заставляя побелеть. Не удивлюсь, если от ее зубов след останется, с такой силой она впилась в собственный рот.
В глазах читаю испуг вперемешку с чем-то, похожим на сострадание. Ей меня жалко, что ли? Как нелепо. Себя бы пожалела.
Испытывая волну раздражения, стремительно прохожу мимо блондинки. Однако… Цепкая, наглая рука снова вцепляется в мое запястье. Точнее, она совершает попытку. Но я не наступаю на одни грабли дважды. Не после вчерашнего урока.
Перехватив потянувшуюся за мной ладонь, сжимаю совсем тонкое запястье. Она коротко вскрикивает, когда я резким движением отвожу ее конечность вверх и толкаю спиной в стену. Руку плотно прижимаю к стене вместе с ее телом. Тяну выше, вытягивая девчонку, заставляя подняться на цыпочки, ближе к моему лицу. Хочу впечатать в ее мозг каждое слово, сразу расставить точки:
-У меня есть некоторые правила. – Начинаю я, слишком взвинченный из-за минувших событий. – Первое из них – слушайся меня. Я не буду приказывать тебе лаять, прыгать на одной ноге, носить поводок или делать из тебя домашнего питомца. Все, что я скажу – для твоего же блага. Если ты не слушаешься – пеняй на себя.
Чувствую, как подскакивает ее пульс. Он с силой бьется в венах под моей ладонью.
-Второе. Я люблю чистоту и порядок на своей территории. И третье. Не пытайся внезапно дотронуться до меня. Вчера я сделал исключение. Но если ты еще раз потянешь ко мне свои руки, я могу не сдержаться…
Глаза девчонки, слишком большие для худого лица, расширяются. Как и зрачки. Они затапливают собой всю радужку, и я испытываю неясный укол раздражения, видя, как золото тонет в этой чернильной смоли.
Неосознанно сжимаю запястье сильнее. С губ блондинки срывается выдох. Я почти уверен, что она разревется. Но девушка собирает в себе силы и неправдоподобно фыркает:
-А сейчас ты, значит, сдерживаешься? – Сипит она неровным голосом.
-Ты не представляешь насколько. – Сверлю взглядом белую мышь.
Она вскидывает голову, супится, пытаясь выглядеть бесстрашно. Но на тонкой шее с сумасшедшей скоростью пульсирует жила, выдавая испуг. Отпускаю её руку и отхожу на шаг.
Она поправляет халат, оголивший её плечо. Поворачивается профилем, чтобы не смотреть в мою сторону. Глаза цвета шоколада глядят исподлобья. Наткнувшись взглядом на входную дверь, она замирает. Мне кажется, что сейчас она побежит к ней, дико вопя что-нибудь о психах и насилии.
Но вот она моргает, будто выйдя из транса. Медленно отводит взор от спасительного выхода, сильнее опустив ресницы и голову. Ее мелкие руки сжимаются в кулаки, собирая подол халата.