Мои мышцы на мгновение залило тяжелым свинцом. Лишая движения.
«Мы с тобой поломанные, Руслан. Только я физически. А ты морально». – Тяжелый, болезненный смех.
Я сморгнул наваждение.
Резко оттолкнувшись от стойки, взял чашку из под крана кофемашины, чудом не расплескав содержимое.
-Я ненавижу повторять, но сделаю исключение. – Подошел к девушке, и она оторвала взгляд от белой ткани, поднимая на меня большие глаза. – Пока ты под моей протекцией, я сделаю все, чтобы ты осталась в безопасности.
-Я помню. – Кивнула она и на губах появилась улыбка: - Девяносто пять процентов, верно?
Я вспомнил слова отца, произнесенные минувшей ночью.: «…Что ел на завтрак. С кем говорил. С кем спал. Оставил ли ты кого-то в своём номере отеля».
Что он подумает, когда заменит, что я не избавился от девчонки?
Поморщился, нехотя признав:
-Думаю, уже девяносто шесть .
-Не быстро ли гаснут мои шансы на счастливое будущее? – Возмущается она, однако в тоне не слышно испуга.
-Жизнь – дерьмо, Альт. А ты на дне. – Говорю я, ставя перед ней чашку с дымящимся кофе, а блондинка смотрит на нее, как на самый редкий вид посуды. - Я даю тебе лопату. По ходу решим, будем выкапывать тебя или закапывать твоих обидчиков. Всегда готов выкопать лишние два метра на кладбище для чьего-то тела. Пей.
Вместо кофейной чашки девушка вновь берет авторучку. Она решительно склоняется над бумагой, но в тот момент входная дверь распахивается.
Альт распрямляет спину, с силой сводя лопатки. Выпучивает на меня карие глаза и выглядит крайне испуганно.
-Это не Мейлин. – Сообщаю я, находя единственный вариант такого поведения.
Но девушку новость не успокаивает. Она с подозрением смотрит на проход, ведущий в коридор и прихожую. Оттуда слышны чертыхания, а затем:
-Ба-а-агро-о-ов! Ты жив?! – Голос Ника разносится по номеру и, возможно, этажу. Не смотря на хорошую звукоизоляцию. – Твой лучший друг пришел проверить, пережил ли ты встречу с отцом! По крайней мере, в утренних новостях твоей модельной рожи не рекламировали. Значит, труп никто не находил!
Кажется, мой гость застал девушку врасплох. Брови девчонки ползли все выше, при каждом слове Меркулова.
-Не хочешь иногда сообщать о своем прибытии? – Громко интересуюсь вместо ответа. – Заблаговременно.
Чувствую себя глупо, разговаривая с коридорной аркой. Однако Ник не торопится появляться перед нашими глазами.
-Прости-прости, родной! Я послал гонца с моей визитной карточкой и сообщением о скорейшем прибытии в ваше поместье. Но он, должно быть, изволил попасть в пробку из конных повозок, окаянный. Или остался в прошлом веке. Как и слово «заблаговременно».
Слушаю череду коротких странных звуков, а затем вновь Меркулова:
-Черт, так хочу ссать, ты бы знал! У меня сейчас глаза лопнут!
Друг, наконец, прекращает орать из коридора. Правда, лишь затем, чтобы перейти в ванную комнату.
-И вообще, я тут волнуюсь, потому что очень тобой дорожу. И тебе пора начать это ценить… - Я слышу щелчок выключателя освещения, а затем: - Так как прошла встреча с… Твою же мать!
Точно. Я забыл пригласить горничных. И заказать еду. Рассеянность. Ненавидел ее, даже в таких мелких моментах. Непозволительно.
Дверь ванной хлопает, Ник с громким топотом несется в гостиную. Спешка явно лишняя, я же не умираю тут. Однако, судя по встревоженному виду Меркулова, он ожидает застать мой остывающий труп. Тот, что не успел попасть в криминальную хронику.
Никита застывает в дверях и осматривает меня беглым, но внимательным взглядом. Смотрит на руку, упакованную в бинт с бантом.
-Он что, опять?.. – Спрашивает Меркулов сипло, продавливая слава сквозь горла. – Даже вчера?
Ко мне подкатывает раздражение. Столько шума из-за ничего. Мерк слишком впечатлительный. Не дожидаться его помощи было верным решением.
-На самом деле у меня отличные новости… - Ставлю полупустую чашку на подоконник, меняя ее на очередную сигарету.
-Отличные? А! Это про то, что ты выжил, и в этот раз обошлось без реанимации?! – Злится Меркулов.
Щеки парня покрываются бурыми пятнами, мигрируя на шею.
Я понимаю, что его ненависть направлена не на меня. Это адресная агрессия с единственным получателем. Но в ней нет смысла. Он может что-то сделать? Нет. Тогда толку от этих эмоций, воплей и повышенного давления, кроме ущерба для собственного здоровья?
Щелкаю зажигалкой и затягиваюсь, под негодующим взглядом друга. Он почти пыхтит от возмущения.
-Отец отдал мне клуб. – Озвучиваю я ту самую новость, выпуская в комнату облако дыма.
Терпкая дымка распространялась по комнате. Растворялась, но оставляла после себя слабый ментоловый аромат. Успокаивала нервы. Никотин позволял собрать мысли во что-то связное, цельное. Он никогда не подводил. Какие бы ужасы не обещали картинки на упаковках.