Я обвела руками свой наряд, касаясь пальцами юбки. Но парень не проследил за суетливым движением взглядом, он смотрел в мое лицо. Внимательно и не мигая.
Я несла бред, знаю. И завершила этот поток несуразицы истеричным то ли кашлем, то ли смешком. Однако, я почти знала, о чем говорю. Именно такие люди меня окружали. Люди, которые могут тебе испортить жизнь, если их тост не достаточно хорошо хрустел во время завтрака. И это лишь одна из причин, по которым я здесь. Но он этого не знает. Однако уже нарисовал себе какие-то выводы.
Парень даже не сделал вид, что проникся моей речью. Его голос звучал равнодушно:
-Тогда расскажи, как ты до этого докатилась? – Пожал он плечами, заставляя черный пиджак затопорщится и вновь плотно объять широкие плечи. – Тебя обижали одноклассники? Бросил парень? Не поступила в университет? Родители отругали? Или прослушала грустную песенку и включился эффект Вертера?* Отчего нынче молодые девушки прыгают с крыш? Ну же, облегчи душу.
Раздражение поднималось во мне теплыми волнами. Они неожиданно грели изнутри, и я даже подумала, что не стоит противиться этим эмоциями. Гнев, злость, ярость... Порой, эти чувства просто необходимо пустить в сердце и душу. Просто чтобы согреть их. Тем более, если внутри уже нет ни одного тлеющего уголька любви или надежды.
-Не говори тоном, будто все обо мне знаешь! Тем более, когда сам родился с золотой ложкой во рту и горя не знал. – Я окидываю его костюм презрительным взглядом. Будто это он стоит в старой одежде, а не я.
В лице брюнета на миг что-то изменилось, но затем он вновь усмехнулся. Да. Точно. В движении его губ не было ни тепла, ни доброты, ни радости. Но при этом этот призрак улыбки... Завораживал. Как оскал хищника. Он может принести лишь боль, но ты все равно очарован такой красотой.
Темные волосы парня были убраны и зачесаны вверх, лишь пару прядей удалось выдернуть разгулявшимся потокам воздуха. Теперь ветер то и дело касался их, то поднимая, то опуская обратно.
Такая прическа ему однозначно шла. А еще она полностью открывала чужим взглядам его лицо. Высокий лоб, на котором появлялись морщины при каждом движении идеальных бровей. Прямой нос. Острые, выразительные скулы и слегка впалые щеки…
На миг я даже подумала: не будет ли это лицо последним, что я увижу? Особенно в тот миг, когда он делает пару шагов на сближение и приближается ко мне вплотную. Я смотрю на него сверху вниз, чувствуя, как железо упирается мне под колени с обратной стороны, но не чувствую себя хозяйкой положения.
Он доминирует одним лишь взглядом:
-Верно. – Кивает парень, как-то манерно растянув это слово, будто оно не хотел соскальзывать с кончика его языка. - Я - золотой мальчик. Ты меня раскусила.
Голова парня немного наклоняется в бок, и он говорит что-то еще. Но его слова не долетают до моих ушей. Снизу раздался невероятно резкий звук, будто машина стирает шины об асфальт, попутно врезаясь в витрину.
Я испуганно дергаюсь и оступаюсь. Скользкая, стертая подошва мокасины предательски теряет сцепление с выступом.
Взмахнув руками, я поняла остро и отчетливо: не хочу умирать.
Но...
Даже крикнуть не успела. Лишь глубоко вдохнуть обжигающе холодный воздух, мигом заполнивший легкие и будто покрывший мою грудь изнутри коркой льда. Он заморозил меня, как анестезия.
Я плотно зажмурила глаза, словно это могло спасти меня. Как в детстве. Закрыть глаза. Спрятаться под одеялом. Не бояться монстров.
«Не хочу…» - Мелькает внутри светлячком еще раз.
Наверное, последний.
Сильнейший рывок заставил мою голову откинуться назад так, что я почти услышала треск позвонков в шее.
Кажется, мое сознание на миг упорхнуло прочь. Как испуганная звуком мелкая птица. И возвращалось оно постепенно, отсыпая мне возможность чувствовать по чуть-чуть, будто боясь ошеломить меня всплеском. Калейдоскопом чувств, с которым я успела попрощаться.
Вот я уже что-то слышу. Звуки ночного города. Машины. Чьи-то крики, наполненные скорее весельем, чем страхом.
Я дышу. И с воздухом внутрь меня проникает невероятно приятный запах. Аромат терпкий. Что-то неопределимое, смешанное с прогорклым дымом.
Затем я понимаю, что мое сердце все еще гулко стучит в груди. И в горле. И даже в кончиках пальцев. Я сжимаю их, ощущая под ладонями плотную ткань. А под моим собственным сердцем – чужое. Четкое и монотонное. Как отлаженный механизм.
Я потеряла сознание? Должно быть, так и есть.