Он отходит к кухонному стеллажу. И я тут же ощущаю неприятное одиночество, хотя до парня – несколько шагов.
-Знаешь, я передумала. Сделаю чай. Я привезла с собой любимый чай. И мед. Там остатки, правда… Надо будет купить еще. – Бормочу я нервно, сама не осознавая, зачем озвучиваю такие бредовые, слишком бытовые для ситуации мысли.
Несусь к парню, чтобы стать в относительной близости. Мы работаем бок о бок, в тишине. Она неприятная, давящая. Наполнена тяжелыми мыслями. И я бы хотела вновь рассказать о том, что люблю выпивать перед сном травяной чай, что покупаю его на развес вместе красивыми баночками меда уже года четыре… Хотела бы сказать хоть что-то, лишь бы не думать о том, что происходит за закрытой дверью спальни Багрова. Но Дмитрий молчит. И я тоже.
Делаю очередной вдох. Руки выполняют привычный ритуал. Я могла бы воссоздать его с закрытыми глазами.
Травяной сбор. Кипяток. Ложка мёда. Перемешать. Облизать ложку. Обрадоваться привкусу мёда на языке.
Обменять ложку на чашку, поднести к лицу. Вдохнуть ароматный и тёплый пар. Смесь душицы, мелиссы и валерианы, перебивающие друг друга.
Подуть и сделать первый глоток напитка.
Идеально.
Уже эти пару минут успокаивали меня.
-Он странно пахнет. – Делает замечание Багров.
Я открываю глаза, удивленно моргая:
-Что?
-Твой чай. – Кивает брюнет на кружку в моих руках. – Пахнет, как лекарство для сердечников.
-Что ж, очень удачно. – Оскорбляюсь я вместо травы, сбившейся на дне чашки. – Потому что я как раз едва ли не получила сердечный приступ недавно.
Багров замолкает. Лишь смотрит на меня долгим взглядом. Я смелею настолько, что не прячу глаза и выдерживаю его пристальное внимание. Буквально ощущаю, как в голове парня двигаются шестеренки мыслительных процессов, он взвешивает и измеряет что-то. В какой-то момент я думаю, что он может просто посчитать меня свидетелем и закатать в ковер…
-Ты обещал мне защиту. – Напоминаю я на удивление холодным, пусть и тихим тоном.
Я надеюсь, что он не сочтет это обвинением. Меньше хочу злить кого-то вроде Багрова. Хотя страха во мне будто нет. Ничего нет.
Я произнесла это лишь затем, чтобы напомнить ему и себе, что Дмитрий – сила, на которую я должна была опереться. Но смогу ли я доверять этой силе?
Он медлит, прежде чем кивнуть:
-Я не отказываюсь от своих слов. – Брюнет делает паузу, тон становится глубже: - И хочу, чтобы ты отчетливо поняла, что теперь я вряд ли смогу тебя отпустить. Для твоего же блага.
Делаю глубокий вдох и сильнее вцепляюсь в чашку. Она горячая, но я понимаю это не сразу, будто шок настиг даже кончиков моих пальцев. Временно отставляю чай на столешницу.
Смотрю за тем, как Багров делает глоток свежесваренного кофе и отставляет его в сторону, чтобы сварить другу капучино. Это слишком странно для меня. Но при этом я все еще стою рядом. И пью чай.
-Тогда объясни, что здесь происходит?
Изгиб темных бровей выделяется сильнее и я получаю еще один косой взгляд:
-Ты, правда, хочешь прямо сейчас поговорить?
-Тут были люди с оружием! – Всплескиваю я руками, а затем обхватываю себя ими же, ощущая странный холод. - Где гарантии, что я доживу до утра и не умру в неведении?!
-Они не хотели убивать тебя.
-А кого? Тебя? И мне должно стать легче?! – Злюсь я и цежу сквозь зубы.
-Вообще-то да. – Равнодушным кивком подтвердил Багров мою теорию. – Но если говорить откровенно, меня они тоже не планировали убивать. Ты же слышала. И если бы меня хотели убрать, представлением бы дело не окончилось. Ты бы просто нашла утром мой остывающий труп.
Я открываю рот и захлопываю его. Равнодушный тон Багрова обескураживает, бесит и пугает сильнее, чем кровь на моей футболке. Картинка, о которой он вскользь упоминает, мигом рисуется в моем сознании яркими мазками. Красивый парень, с бледным лицом… Шелк простыней. И кровь. Повсюду. И особенно отчетливо – темно-алым подтеком на губах парня.
Мне вновь становится хуже. К горлу подходит тошнота. Зубы начинают мелко постукивать.
Я сильнее обхватываю себя руками.
-Лана…
Когда чужая рука опускается мне на плечо, я дергаюсь и шлепком отбиваю прикосновение. Широко распахнутыми глазами смотрю на Дмитрия, застывшего с протянутой ладонью. Его губы приоткрыты, а глаза на единый миг вспыхивают чем-то, прежде чем вновь покрыться коркой равнодушия.
-Прости я… - Залепетала я. – Я задумалась. Это все слишком.
-Я понимаю. И мне бы хотелось, чтобы ты допила свой чай и легла спать. Утром мы поговорим.