Я прижимаю ладони к ушам так плотно, как только могу, но это мало помогает заглушить звук. Басы заставляют стену за моей спиной вибрировать, а пол дрожать под ногами.
Моя грудь сжимается, и маленькое пространство начинает тесниться вокруг меня. Одежда, висящая на вешалке, свисает над моей головой, касаясь меня настолько, что я пугаюсь. Проникнет ли он через стену позади меня? Он же пришел в мой дом, значит, он может проломить стену, верно?
Как раз в тот момент, когда я падаю, дверь шкафа распахивается, и надо мной возвышается огромная, внушительная фигура.
Внезапно крошечный шкаф кажется не таким уж плохим.
Он отбрасывает одежду в сторону, и я вскрикиваю от ужаса. Он наклоняет свою покрытую тканью голову в сторону, наблюдая за мной.
Ждет.
Я не двигаюсь. Я не моргаю. Я не дышу.
Не успеваю я додумать мысль, как он делает выпад, грубо хватая меня за шею и вытаскивая из шкафа. Его сила заставляет меня опуститься на руки и колени, деревянный пол грубо ударяется о мои ладони, когда я пытаюсь найти опору. Страх держит меня в удушающем захвате, мое тело больно и бесполезно в его руках.
Он не останавливается, пока не добирается до кровати, его большие руки обхватывают мои бицепсы, поднимая меня на ноги. Крутя меня так, что его широкая грудь прижимается к моей спине. Этого прикосновения достаточно, чтобы вывести меня из паралича, вызванного страхом.
Когда я пытаюсь повернуться, сильная рука обхватывает меня за талию, а другая рука закрывает мне рот. Мои глаза расширяются, и кажется, что их уголки вот-вот разойдутся.
Теплое дыхание обдувает мою шею, а его мягкие губы прижимаются к моему уху.
— Борись со мной, красотка. Это делает меня таким чертовски твердым.
Музыка звучит так громко, что я едва слышу его слова. Хотя я до смерти напугана, я не плачу и не умоляю его пощадить меня. Единственная моя просьба - выключить эту гребаную музыку. В момент безумия я пытаюсь укусить его за руку.
Он отдергивает руку и кружит меня, пока мы не оказываемся лицом к лицу.
Наши взгляды сталкиваются, но его голубые глаза - единственное, что я вижу. Чем дольше мы смотрим друг на друга, тем больше они темнеют, а его зрачки расширяются. На нем черно-белая маска с черепом, его черты скрыты за тканью, и у меня внутри что-то меняется. Паника все еще присутствует, но каждое нервное окончание в моем теле загорается при виде него, и я не могу игнорировать возбуждение между ног.
Что, черт возьми, со мной происходит?
Он ворвался в мой дом в маске, а я голая, как в день своего рождения, в его объятиях. Он делает шаг назад, его глаза блуждают по моему телу. Мои бедра сжимаются, а киска между ними становится все более мокрой. Он стонет, уловив это движение, и мое лицо вспыхивает от смущения.
Я должна выбраться отсюда.
Ногами я начинаю двигаться назад, но останавливаюсь, когда он достает нож из бока и стучит им по бедру.
— Нет, нет, Беллс. Если ты попытаешься убежать, я поймаю тебя и испорчу это прекрасное гребаное тело.
Он держит нож между нами, проводя кончиком по середине моей груди. Он обводит мой левый сосок, вызывая дрожь по позвоночнику.