Удивленная тем, что он использовал мое прозвище, я задыхаюсь, когда острие царапает мою кожу.
Это одновременно ужасает и возбуждает.
Я сошла с ума.
— Мой муж скоро будет дома.
Я говорю это с большей уверенностью, чем чувствую.
— Нет, не будет.
От его глубокого голоса у меня по коже бегут мурашки. По краям его глаз появляются морщины, и я понимаю, что он улыбается, что меня настораживает.
Он проводит холодным металлом по моему торсу, огибая пупок, и не останавливается, пока не доходит до моего клитора. С моих губ срывается хныканье, когда он подходит ближе и проводит носом по моей шее, глубоко вдыхая. К моему счастью, он, вероятно, не услышал этого из-за музыки. Его прикосновение дало мне передышку, и я на несколько мгновений отключилась, но теперь я не могу сосредоточиться, и мои руки взлетают вверх, чтобы закрыть уши. Зажмурив глаза, я пытаюсь сосредоточиться на чем-нибудь другом, кроме этой жуткой, чертовой рождественской музыки. Я всегда любила этот праздник, но это уже слишком. Я не могу с этим справиться.
Он берет меня за запястья, тянет их вниз, и я понимаю, что он сделал музыку потише.
— Твой страх так одурманивает.
Он покусывает мою челюсть, а затем расплющивает свой язык, облизывая бока моего лица.
Мое тело напрягается.
— От твоей паники у меня член твердеет. Ложись на кровать, сейчас же.
— Ч-что?
Я заикаюсь, энергично тряся головой.
Он хватает меня за бицепс свободной рукой, и легкий толчок боли заставляет меня понять, что я не должна была его спрашивать.
— Ложись на гребаную кровать, сейчас же. - Он рычит. — Я больше не буду повторяться.
Он отпускает свою руку, и я медленно отступаю от него, а мои трясущиеся колени упираются в край матраса. Я падаю на мягкую постель, голова кружится от происходящего.
— Ляг на спину, руки над головой, ноги раздвинь.
Повинуясь ему, опасаясь последствий, я молча наблюдаю, как он срывает декоративные цветные лампочки со стены спальни, заставляя меня вздрогнуть. Удивительно, что они все еще горят, и он не выдернул их из розетки. Он подходит к краю кровати, обматывает их вокруг моих запястий и продевает его в прорези в изголовье. Я дергаю за путы, но замираю, когда понимаю, насколько они тугие. Чем больше я сопротивляюсь, тем туже они становятся. Он делает шаг назад, протягивает руку и скользит кончиками грубых пальцев по моему бедру.
— Вот это моя девочка.
Его похвала посылает нежелательные разряды электричества вниз, и я закрываю глаза и бедра от наплыва эмоций, охвативших меня в этот момент.
Он раздвигает мои ноги, громкий шлепок раздается в тихой комнате, и я вскрикиваю, когда он сильно шлепает меня по киске.
— Смотри на меня. – Он наклоняет голову в сторону, и, хотя в комнате темно, я знаю, что он следит за моим лицом. — Твоя пизда фонтанирует.
По моей коже пробегает жар, и мне кажется, что я могу вспыхнуть. Он снова шлепает меня по киске, и я ужасаюсь стону, который вырывается из моих губ.
Он мрачно усмехается, и румянец распространяется по моей шее и груди.
— Такая хорошая, маленькая шлюшка. Твоя киска плачет по мне. У тебя все болит, не так ли?