— Это ты.
— Что это значит?
— Ничего не значит. Я приму душ.
Я оставляю ее стоять и разглядывать свою скульптуру, а сам направляюсь в ванную и включаю воду. Через несколько секунд дверь открывается, и она входит в ванную.
— Какого хрена ты делаешь?
— Иду с тобой в душ.
— Ты ведешь себя ужасно храбро для маленькой монахини.
— Ты велел мне попросить. Это оно. И я хочу знать, что ты чувствуешь, - говорит она, и ее голос срывается, когда она говорит.
— Внутри тебя? - она качает головой. — В твоих руках? На твоей коже?
Она медленно кивает, и я тоже киваю. Я запустил это дерьмо сам. Я позволяю ей думать, что она может делать со мной все, что захочет, пока она меня просит.
— Хорошо.
Она заходит в большую душевую кабину, и я делаю то же самое. Вода бьет в лицо, и я смываю с себя глину, когда чувствую ее руки на своей спине. Я перестаю двигаться. Я напрягаюсь от ее прикосновения, потому что это, это гораздо больше, чем просто переход границы дозволенного. Это, черт возьми, полный прыжок за черту моего здравомыслия.
Ее руки блуждают по моей спине. Каждый гребаный мускул в моем теле напрягается, когда она прикасается ко мне. Я хочу сказать ей, чтобы она остановилась. Я хочу умолять ее продолжать, но не делаю ни того, ни другого. Я стою так неподвижно, как только могу, и позволяю ей прикасаться ко мне.
Когда я поворачиваюсь к ней лицом, она опускает взгляд, и я знаю, чего она хочет.
— Маленькая нечестивая девочка, не так ли?
— Можно мне?
— Эш, - предупреждаю я ее.
— Всего одно прикосновение.
Блять. Она пытается убить меня. Вот что это такое. Это гребаная психологическая война, и она побеждает. Я киваю и закрываю глаза, чтобы не смотреть ей в глаза, когда она это делает, потому что я знаю, что если я это сделаю, то потеряю самообладание и возьму ее против ее воли прямо здесь и сейчас. И, возможно, это то, чего она хочет. Она хочет, чтобы я трахнул ее, прислонивши к стене моего душа.
Я думаю о том, чтобы сделать это, когда ее рука ложится на мой член. И снова этот ублюдок пробуждается к жизни ради нее. Она медленно начинает водить по нему рукой, теребя вену под ним, и я издаю стон.
— Эш, так не пойдет.
— Я просто хочу посмотреть, каков он на ощупь, - шепчет она, продолжая двигать рукой. Наконец, она обхватывает его и начинает поглаживать так, как я заставлял ее поглаживать в прошлый раз, когда она прикасалась к моему члену. Я кусаю свою гребаную губу до крови, потому что мне чертовски приятно чувствовать, как ее рука обхватывает меня вот так. Я начинаю двигать бедрами навстречу ее руке, входя в хороший ритм. Все это так чертовски приятно, что я тянусь к ней, притягиваю ее лицо к своему и жадно впиваюсь в ее губы. Моя кровь стекает ей на язык, и она стонет, тем сильнее я ее целую, ее маленькая ручка не прекращает двигаться, пока я не кончаю на нее всю. Сперма попадает ей на живот и медленно стекает по ее плоти, когда я отпускаю ее одной рукой и провожу по животу. Я собираю сперму и нахожу ее клитор, растирая его до тех пор, пока у нее не начинают дрожать колени.
— Что это?
— Ты кончишь для меня, Эш. Вот и все. Испытаешь такой гребанный оргазм, которого никогда раньше не испытывала, - говорю я ей. Я играю с ее клитором, возбуждая ее, прежде чем замедлить темп и начать все сначала. Я продолжаю, используя свою сперму в качестве смазки, и обхватываю ее другой рукой, чтобы поддержать, потому что, она чертовски сильно кончает.
— Тристан!
Мое имя срывается с ее губ в чертовом крике, который, как бы я хотел, чтобы ее маленький парень мог услышать. Ее тело содрогается в конвульсиях, когда я продолжаю давить на ее клитор.
Когда ее глаза начинают закатываться, я отпускаю ее, пока она изо всех сил пытается отдышаться.
— Никто никогда не прикасался ко мне там, - тихо говорит она.
— И ты только что позволила своему сводному брату, самому зловещему существу, которое ты только можешь себе представить, прикоснуться к тебе. Каково это? - спрашиваю я ее, гадая, что она ответит.
— Я даже не знаю. Я никогда не испытывала ничего подобного.
— Ты хочешь большего?
— Можно мне еще?
Я хихикаю.
— Ты можешь получить все, что захочешь, Эш. Я же сказал, просто попроси.
Глава 10
Эш
Я не знаю, что я чувствую. Я позволила ему прикоснуться к себе. Я прикоснулась к нему. Это неправильно. Все это так неправильно, и все же я хотела большего. Я хотела узнать, как он чувствуется внутри меня, но не спрашивала его. Я слишком боялась того, что это может значить для нас двоих.
— Ты готова? – спрашивает Эми, пока я поправляю платье и прическу.
— А ты? Это более правильный вопрос.
Она смеется надо мной, а затем обнимает.
— Я люблю твоего папу. Он замечательный человек. И спасибо тебе за то, что дала Тристану шанс. Я знаю, что он не такой, как все, - говорит она.
— Он на самом деле не так уж плох, - теперь она напрягается.
— Я этого не говорила, Эш. У Тристана больше демонов, чем кто-либо из нас может себе представить. Я даже не хочу знать, что ему нравится и что он делает.
— Он не кажется таким уж плохим.
— Он не такой, когда находится под контролем. Именно тогда он теряет контроль, - признается она мне. Я киваю головой.
— Я буду осторожна с ним.
— Хорошо. Я не хочу, чтобы тебе было больно, - добавляет она. Я киваю головой, и начинает играть музыка. Мы выходим из комнаты, и Тристан ждет нас там. Он обнимает свою маму и говорит, что она красавица, прежде чем предложить мне свою руку. Я кладу свою руку на его, и мы направляемся к двери.
— Ты избегала меня, - говорит он, пока мы идем.
— Это к лучшему.
— Почему так?
— У меня есть парень, и я позволила тебе прикасаться ко мне. Это грех.
— Я думаю, мы уже давно грешим, не так ли? – спрашивает он. Я поднимаю на него взгляд и качаю головой.
— Я поняла, что должна была остановиться, но не сделала этого. Это мой грех, который я должна нести.
— Прекрати заниматься этим греховным дерьмом, Эш. Мы оба были там. Ты этого хотела, - говорит он мне.
— А теперь я этого не хочу.
— Бьюсь об заклад, ты сейчас чертовски влажная для меня. Как ты собираешься идти к алтарю, опираясь на мою руку, с такой влажностью между бедер?
Дрожь пробегает по моему телу, и он это видит. От его слов по моей коже пробегают мурашки, и мне приходится сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться.