— Что это было?
— Что это было?
— Ты не мог подождать, пока я ему расскажу?
— Эш, это становилось скучным, а ты знаешь, я терпеть не могу скуку.
— Ты даже не дал мне шанса, - говорю я ему.
— Да, я дал его тебе. Ты им не воспользовалась. На самом деле, ты слишком долго возился.
Я слышу, как машина заезжает на подъездную дорожку, и поспешно бросаю взгляд на свою одежду, прежде чем с трудом сглотнуть. Я не планировала оставаться в этой одежде, когда они вернутся домой, но сейчас я ничего не могу поделать.
Тристан подходит ближе ко мне, и я отступаю назад. Он переводит взгляд с меня на них и обратно.
— Не смей, - тихо рычит он.
— Я буду наказана.
— Черт возьми, ты будешь.
— Просто позволь этому случиться, Тристан.
Я игнорирую его сердитый взгляд, когда мой папа и Эми поднимаются на крыльцо. Его улыбка исчезает первой, когда он видит, во что я одета.
— Зайди в дом и сними это.
Не, привет, как дела? Ты в порядке? Я знала, что это произойдет, и бросилась внутрь, готовая понести наказание. Я смутно слышу, как Тристан и его мама разговаривают на крыльце, когда дверь с сеткой захлопывается. Я стою на коленях на метле и молю Бога, чтобы он был снисходителен ко мне. Слеза скатывается по моей щеке, когда я слышу, как за нами закрывается дверь.
Безошибочно узнаваемый звук кнута рассекает воздух, прежде чем ударить меня по спине.
— Ты согрешила. Ты согрешила против Бога!
На этот раз мой отец рычит. Еще щелчок, и дверь распахивается.
— Эш, встань, мать твою. Сейчас.
Это требование Тристана, но я не знаю, стоит ли мне его выполнять.
— Сейчас же! – кричит он. Я вздрагиваю и встаю, поворачиваясь к нему лицом, а по моим щекам текут слезы. Тристан стоит там с пистолетом в руке, почесывая затылок стволом и переводя взгляд с одного из нас на другого.
— Знаешь, все, чего я хотел большую часть своей жизни, - это чтобы моя мама была счастлива. – Он смотрит на нее, стоящую в дверях со скрещенными на груди руками. Затем он поворачивается к моему отцу. — И из всех сукиных сынов в мире она встретила именно тебя.
— Положи его на место. Это не стоит твоей собственной жизни, - говорит ему мой отец. Тристан смеется.
— О, ты думал, это буду я? О нет. Дело не во мне. Дело в тебе, - говорит он, отводя пистолет от виска и направляя его на моего отца. Я задыхаюсь, не зная, что он может сделать, потому что знаю, как сильно Тристан ненавидит, когда кто-то прикасается ко мне.
— Что? Что ты имеешь в виду? О чем ты говоришь?
— Когда я трахнул твою маленькую девочку, я сказал себе, что никто больше не причинит ей вреда. То есть никто, кроме меня. А потом ты возвращаешься, размахиваешь своим маленьким хлыстиком и заставляешь ее опуститься на колени на палку, в то время как я, с другой стороны, заставляю ее опуститься на колени для моего члена, - говорит он ему. Я смущена. Я не знаю, что сказать или что сделать. Как себя вести. Я просто оцепенела в этот момент.
— Ты что? – кричит он, делая шаг к Тристану, но быстро передумывает, так как тот все еще целится в него из пистолета.
— Эш, иди собери сумку, - говорит мне Тристан. Я быстро прохожу через комнату и складываю в сумку свои вещи, прежде чем встать у двери. — Это был последний раз, Тед. Это последний раз, когда ты ее видишь, и, конечно, последний раз, когда ты причиняешь ей боль. Если я когда-нибудь, я имею в виду хоть раз, замечу, что ты приближаешься к ней, что ж, ты покойник.
— Ты не можешь забрать ее!
— Ей двадцать один, и теперь она моя! Ты слышишь меня? Моя! Она больше не обязана жить по твоим дурацким правилам. Ей больше не нужно скрывать, кто она на самом деле. Попробуй остановить меня, и, клянусь Богом, это будет лучшее убийство-самоубийство, которое ты когда-либо видел.
Гнев в нем почти осязаем. Как будто я могу протянуть руку и провести пальцами по его тьме прямо сейчас, и какая-то часть меня болит за него. Часть меня кричит о том, чтобы помочь ему и сделать все, что в моих силах, чтобы защитить его.
Тристан отходит назад, оставляя моего отца ошеломленно стоять на месте, прежде чем повернуться к своей маме.
— Тронет хоть пальцем, и ты звонишь мне.
Она кивает головой, не утруждая себя спором с ним. Он целует ее в щеку, а затем жестом велит мне выйти из комнаты. Я так и делаю, быстро возвращаясь к входной двери, Тристан следует за мной.
Мы выбегаем на улицу и направляемся к его мотоциклу, когда он засовывает пистолет сзади за пояс джинсов. Я хватаю шлем и надеваю его, прежде чем забраться к нему сзади и обнять за талию. Это безумие. Я никогда не видела ничего подобного тому, что только что произошло здесь.
Я крепко держусь за него, пока он выезжает с подъездной дорожки. Судя по направлению, в котором мы едем, мы направляемся обратно к складу.
Глава 19
Тристан
Я расхаживаю по гребаному полу с незаряженным пистолетом в руке, прижимая его к виску. Я не знаю, что, черт возьми, я сейчас делаю, а Эш сидит в кресле, свернувшись калачиком, и наблюдает за мной. Она не знает, что это больше не заряженное оружие. Это было дома, и я жалею, что не нажал на чертов курок и не прикончил ее отца.
Я размышляю сам с собой о том, что, черт возьми, мне теперь делать, потому что, если он готов сделать это с Эш, почему бы ему не сделать это с моей мамой?
— Я должен был просто сделать это. Я должен был застрелить его, - повторяю я, наверное, уже в пятый раз подряд.
— Нет, ты не должен. Тогда у меня никого не было бы, - добавляет Эш к моим мыслям.
— Я тебе не нужен, Эш. Какого хрена? - спрашиваю я ее.
— Ты так думаешь? Тогда что я здесь делаю? – кричит она на меня.
— Ты здесь, потому что я хочу, чтобы ты была здесь!
— И тебе все равно, чего я хочу? Верно? Тебя волнует только то, чего ты хочешь, - кричит она на меня.
— Дело не в этом, что ты и сам это знаешь.
— Тогда в чем дело?
— Эш, как? Как ты можешь хотеть кого-то вроде меня? А?
— Как я могла этого не хотеть, вот лучший вопрос.
— Это бессмысленно, - говорю я ей.
— Тристан, неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя.
Теперь я смеюсь. Не может быть, чтобы она меня любила. Никто не может любить меня. Даже я сам не могу любить себя.
— Не смейся! - кричит она, вскакивая с кресла и бросаясь ко мне. Не думаю, что когда-либо видел Эш такой взбешенной, и, думаю, мне это может понравиться.
— Почему нет?
— Я только что сказала тебе, что люблю тебя. Это не то, над чем ты должен смеяться, Тристан!