— Ты бы нарисовал мне что-нибудь, если бы я тебе заплатила?
Теперь он смеется. Это громкий, мрачный смех.
— Черт возьми, нет.
— Почему?
— Ты думаешь, я собираюсь рисовать твое божественное дерьмо? Хочешь маленький крестик с розочкой? - насмехается он надо мной. Я качаю головой и отступаю от него, направляясь к лестнице и взбегая по ней. Закрывая дверь, я слышу, как музыка возвращается.
Я прислоняюсь спиной к двери и закрываю глаза, желая, чтобы видения о нем исчезли.
— Эш?
— Да?
— Время помолиться, - кричит мой отец. Я слегка вздрагиваю, прежде чем выпрямляюсь и поднимаюсь в свою комнату.
Глава 3
Тристан
О, Маленькая монахиня. Она даже не подозревает, что я рисовал ее весь гребаный день. Я не могу выбросить ее лицо из головы, и это очень, очень плохо. Я знаю, что не могу к ней прикоснуться. Я тоже не хочу, но, черт возьми, она великолепна и чертовски соблазнительна.
Я разворачиваю картину и ставлю ее обратно на мольберт, затем отступаю и смотрю на нее. Она идеальна. Те же надутые губы. Те же темные волосы. То же лицо, которое я хочу испортить, но не буду. Мама счастлива, и это все, о чем я мог мечтать. Это все, чего я когда-либо хотел для нее. Религиозный муж? Да, этого не было в моей карточке для игры в бинго, но пока он хорошо к ней относится, это все, что меня волнует, и пусть это остается так.
Я смотрю на ее фотографию гораздо дольше, чем следовало, прежде чем внести последние штрихи. Маленькая черная роза в ее руке - и все готово.
Я вижу Эш. Я вижу, что она что-то скрывает от окружающих. Я узнаю раненую душу, когда вижу ее. Она у меня уже очень давно.
Я заканчиваю свои дела и убираюсь, прежде чем схватить футболку и подняться по лестнице. Я запираю за собой дверь в подвал, чтобы никто не спустился туда и не увидел, что я натворил. Это, черт возьми, не их дело.
Я выхожу за дверь, хватаю шлем, запрыгиваю на мотоцикл и уезжаю. Я пробираюсь по улицам и закоулкам, чтобы попасть на вечеринку. Когда я прихожу, меня встречает мой лучший друг Род.
— Ты сделал это.
— Я всегда так делаю, - отвечаю я ему. Он смеется, и мы обмениваемся рукопожатиями, прежде чем я следую за ним внутрь. В эти выходные главное - повеселиться, и это именно то, что я собираюсь сделать.
Мы спускаемся по темной лестнице, пока не достигаем самого низа. Вот тут-то вечеринка и начинается. Мигают огни, люди танцуют, играет громкая музыка. Это не совсем моя обычная музыка, но мне нравятся все виды.
Я следую за Родом в дальний конец зала, где сидят еще несколько наших друзей, и присоединяюсь к ним.
— Как семейная жизнь? – усмехается Энди.
— Я не знаю. Они еще не женаты. Еще две недели. Но дом довольно симпатичный, - отвечаю я.
— Только не с тобой, - добавляет Род, заставляя меня рассмеяться.
— Уже начал работать над подвалом, - отвечаю я ему.
— Ни хрена себе. Что ты нарисовал?
— То же самое.
Все знают о моей любви к падшим ангелам.
— Итак, новая сестренка? - спрашивает Энди, передавая мне косяк. Я подношу его к губам и вдыхаю.
— Она неплохо выглядит. Фанатка Библии, - отвечаю я.
— Ни за что на свете.
— О да. Ее отец по уши в этом дерьме.
— А ты - нечестивый, - добавляет он, заставляя меня снова рассмеяться.
— Что-то вроде того.
Я откидываюсь на спинку стула и пускаю косяк по кругу, а музыка продолжает играть. В конце концов, мы пьем выпивку, и вечер по-настоящему начинается. Единственный раз, когда я по-настоящему освобождаюсь от своих демонов, это когда я пьян и под кайфом. Я знаю, что многие люди используют это как оправдание, но не я. Это правда.
Я запрокидываю голову, когда чувствую руки на своих бедрах, а когда поднимаю голову и смотрю вниз, то вижу Эмбер, стоящую на коленях у меня между ног.
— Давно не сосала, - говорит она, улыбаясь мне.
— Верно.
Я показываю на свой твердеющий член. Она облизывает губы и расстегивает молнию на моих джинсах, и я приподнимаюсь, чтобы помочь ей снять их. Затем она облизывает головку моего члена, прежде чем засосать его себе в глотку.
У нас с Эмбер странные отношения, если это вообще можно так назвать. Мы трахаемся по-всякому, но без каких-либо обязательств. Я думаю, все дело в том дерьме, о котором люди постоянно говорят, - "друзья с привилегиями". Для меня? Она готова трахаться, когда мне это нужно. Как сейчас. Потому что все, о чем я могу думать, - это эти чертовы светло-карие глаза и пухлые губки.
Я стону, когда перед моим мысленным взором возникает лицо Эш. Мой доктор собирается весело провести время со мной. Видите ли, я становлюсь одержимым разными вещами. Вещи, которые я не могу контролировать, и у меня плохое предчувствие, что Эш станет одной из таких вещей.
Эмбер продолжает покачивать головой вверх-вниз, и я стону, когда она берет меня глубоко в рот. Она протягивает руку и хватает меня за яйца, и это все, с чем я могу сейчас справиться. Я выплескиваю свою сперму ей в глотку, наблюдая, как она давится, пытаясь проглотить ее целиком. Мне почти жаль ее, почти.
Вместо этого я продолжаю кончать, а она, блять, продолжает принимать. Закончив, она отстраняется и задирает юбку.
— Через минуту, - говорю я ей, зная, что она хочет, чтобы мой член был внутри нее. Она резко выдыхает и поворачивается, чтобы уйти, и я позволяю ей это сделать. Мне не нужно, чтобы она была на мне прямо сейчас.
— Ты ей отказал?
— Она только что отсосала у меня. С ней все будет в порядке.
Энди смеется еще громче.
— Ты такой блять мудак. Итак, что с тобой случилось, кроме переезда? Давно мы с тобой не виделись, - говорит Энди.
— Был занят работой. Ты бы видел, над какой чертовой скульптурой я сейчас работаю. Парень даже дал мне чертову обнаженную модель для лепки.
— Ты прикалываешься надо мной? - я качаю головой.
— Нет. Она горячая штучка. Не в моем вкусе, но, тем не менее, у нее чертовски красивое тело. Эта скульптура получится великолепной, - говорю я ему.
— Они все такие. На самом деле, мой отец хочет поговорить с тобой о том, чтобы ты сделал для него
— О чем? Сатане? – усмехаюсь я.
— Наверное, о каком-нибудь извращенном дерьме вроде этого. Ты против? - спрашивает он, и я снова качаю головой.
— Нет, черт возьми. Я бы с удовольствием сделал это. Просто попроси его позвонить мне.
Он кивает головой, передает по кругу еще один косяк, и я беру его в пальцы.