— У девки совсем крышу снесло, — спокойно ответил мальчик, — но это очень простая игра, нужно просто…
— Поцелуй меня напоследок, — внезапно попросила Алиса, заглушая слова пацана.
— Заткни свой поганый рот, — заорала я, — лысый, повтори, что нужно сделать!
Мальчик загадочно улыбнулся и свет погас. Я застыла, прижавшись к стене, только не двигайся, чтобы не происходило.
Этот мелкий говнюк нарочно не повторил, что нужно делать, он точно мог успеть. Да и эта сумасшедшая девка, лезть со своими поцелуями. Нам сейчас засунут огромную, ледяную руку внутрь, выкинут прочь и будут дергать телами, как куклами, а она романтику развела.
Из кухни раздался громкий вопль, пробирающий до мурашек. Даже для меня привычной к такому. Люди обычно совсем не так кричат перед смертью. По голосу похоже на Марию, но такой высокий, что не разберешь. Почти сразу же последовал еще крик, тонкий, совсем детский. Вопли следовали один за другим, каждый раз заставляя все внутри сжиматься.
Глава чистильщика — Крещендо
Крики затихала. Внезапная тишина отдала звоном в уши. Темнота словно рассеялась и лестницу залил мягкий лунный свет. Я покосилась на мальчика, который медленно приложил палец к губам и покачал головой. Затем он поднес палец к уху, а второй рукой указал на кухню. Алиса неподвижно стояла, глаза широко распахнуты, но для обычного человека слишком мало света. Их кухни нараспев донеслись голова, прочитавшие короткий стишок.
— Это не по правилам, — недовольно произнес мальчик, — что за наглость.
Алиса испуганно дернулась и оступившись, покатилась вниз по ступенькам. С размаху ударившись о пол, она слабо застонала.
Если мальчик спокойно говорит и с ним ничего не случилось, то правила игры изменились. Я размяла затекшие мышцы и вопросительно посмотрела на пацана. Тот ухмыльнулся и я увидела удлиненный острый клык торчащий во рту.
— Нечистый, — протянула я, кляня себя за невнимательность.
Как я только раньше не заметила, думала, что он просто один из наших.
— Сейчас не время тетя Есеня, — глумливо сказал он, — надо сперва с ними разобраться.
Трое детей столпились у кухонной двери и неотрывно смотрели на лежащую на полу Алису. Обычные детишки, только с синими лицами и черными глазами. Но едва они начали двигаться, то всякое сходство с людьми казалось жестокой насмешкой над анатомией. Тела с хрустом выгнулись назад, ставая в мостик. Мощный толчок руками и головы врезались в пол. Удар был такой силы, что под их черепами захрустел паркет. Один ребенок неуверенно переставляя конечности направился к Алисе. Двое других остались неподвижны.
— Еще не научился управлять, — прокомментировал мальчик. — разберись с ними. Я возьму самого шустрого.
Перемахнув через ступеньки, он врезался в ребенка, уже подобравшегося к Алисе. Нечистый на лету схватил его голову, и с громким хрустом свернул шею.
Сбежав с лестницы, я отбросила Алису подальше, чтобы случайно не задели. Я слишком сильно переживая ха эту девку. Нечистый увлеченно выворачивал ребенку конечности, но тот даже со сломанной шеей активно сопротивлялся, махая ногами.
Быстро подскочив к начавшим шевелиться детям, я взялась за волосы первого мертвяка и провернула шея влево. Холодные какие, будто только из морозильника достали. Крайний ребенок подскочил и неуверенно закрутился на месте. Я с силой ударила его ногой в живот. Ступня будто врезалась в камень и я резво отскочила назад.
Ребенок посмотрел на меня, точнее, глядело то, что пряталось внутри. Опустившись на четвереньки, он резко рванул ко мне. Я просто отошла в бок и существо врезалось в стену. Раздался громкий треск и половина туловища осталась внутри. Или здесь очень слабые и хрупкие стены, или эта тварь настолько сильная.
— Сломай ему конечности. — крикнул нечистый, — их хер убьешь.
В бою главное сосредоточенность и спокойствие. Тот кто начинает волноваться и паниковать, заранее проиграл.
В лобовую с одержимыми детишками биться бесполезно, тело будто из стали. Ребенок вырвался из стены и растерянно замер, весь обсыпанный белой пылью. Резкая боль обожгла правую ступню. Лежащая на полу тварь крепко вцепилась в ногу. Черт, я же свернула вам шеи. Я дернулась назад, таща за собой ребенка. Второй сориентировавшись, направился ко мне. Хватка на ноге усилилась, будто в железные тиски зажало. Я со злостью ударила ногой по кисти бледной, худенькой кисти. Бесполезно, вдобавок потеряла осторожность и мерзлое тело врезалось в меня, опрокинув на пол. Нога прочно зажатая существом выгнулась, задержав меня на мгновение и едва слышно треснула.