— Не существует никаких проклятий, — засмеялся Мефодий, — по крайней мере, я ничего такого не встречал, а я много чего видел. Скорее всего, он просто наблюдал за твоей бабушкой, а потом и тебя приметил. Думаю, что мальчик, который подсовывает книгу, это просто муляжа, который он протаскивает на нашу сторону.
— И что мне теперь делать? — растерянно спросила Алиса, — он же снова вернется? Когда мы с Есеней поженимся, оно пристанет и к нашим детям?
Мы с Мефодием озадаченно переглянулись, похоже, что кто-то совсем не разбирается в биологии.
— Алиса, ты же сейчас пошутила? — спросил Мефодий, — вы же обе девочки или я чего-то не знаю?
— Ну и что? — ответила Алиса, — я считаю, что для настоящей любви нет помех.
— Ладно, хватит болтать всякую чушь, — прервала я ее, — лучше скажите, куда делись тела?
— Мы вынесли их во двор, сложили и накинули сверху брезент, — спокойно сказал Мефодий.
— Значит, у нас на лужайке сложена куча детских трупов и одна старуха? — переспросила я.
— Старую каргу мы не нашли, — ответил Мефодий, — точнее нашли часть руки, три пальца с вульгарным красным маникюром, но где остальное, ума не приложу.
— А что такое вульгарный? — спросила Алиса, совсем плотно прижимаясь ко мне своей грудью и дыша в ухо.
— Вас совсем в школах не учат? — вымученно спросил Мефодий, — Допустим, твои красные стринги это очень вульгарно, как и маникюр старухи.
— Ах ты, мелкий извращенец, — притворно обиделась Лариса, — я же сказал не подглядывать.
Я молча отхлебнула кофе, горький и совсем без сахара. Похоже, за то время, пока я была без сознания, эти двое успели здорово спеться. Хотя, мне даже начали нравиться их дурачества.
— Блин, мой телефон остался к комнате, Алис можешь принести? — попросила я.
— Конечно, могу — ответила Лариса и дунула мне в ухо.
Она отклеилась от меня и вышла из кухни. Мефодий сделал вид, что я его абсолютно не интересую и пристально изучал кружку.
— Нечистый, ты же знаешь, что я должна убить тебя, — напрямую сказала я, — но я не такая, как остальные, уходи прямо сейчас.
— А с чего ты решила, что можешь мне приказывать? — сказал он, отставив чашку в сторону и уставившись на меня своими пустыми глазами, — я легко могу оторвать тебе голову и запихать ее в твою подружку. Хотя и не стану, Алиса мне нравится.
Я взяла кружку и покачала в руках, еще довольно горячий, если плеснуть в лицо и толкнуть в нечистого стол, получу преимущество. Но едва я снова взглянула на Мефодия, желание драться сразу пропало. Никогда не думал, что детское лицо может выражать такую концентрацию презрению и жалости.
— Как же вы меня раздражаете, племя инцестных калек, — выплюнул он, — ты хоть понимаешь, почему хочешь меня убить? Или муштра и дрессировка подчистую заменила твой мозг опилками?
— Вы это зло, которое портит наш мир, — выдавила я заученную фразу, — едите младенцев, разносите чуму, убиваете невиновных.
Лицо Мефодия на секунду застыло и он согнулся пополам в приступе хохота.
Я начинала чувствовать раздражение, ничего смешного я не сказала. Отец лично показывал мне фотографии растерзанных тел и замученных пытками Нечистых людей.
— Ты мне конечно не поверишь, но никто из Нечистых не ест младенцев, мы просто… — на мгновение он запнулся и замолк, но все же продолжил, — просто побочный продукт, химера реальности и тьмы. И разве не ты покрошила невинных ангелочков ночью?
— Я убила двух злобных тварей, а не детей, — парировала я.
— Ну конечно, — издевательски усмехнулся Мефодий, — а кто притащил сюда эту тварь? Все эти жертвы на твоей совести Есеня. Их искривленные от боли лица, будут сниться ночами именно тебе.
— Не будут, — ответила я, залпом допивая кофе, — никогда не любила детей.
— Ну вот, ты показала настоящее лицо, впрочем, мне тоже плевать — сказал Мефодий, раскачиваясь на табурете, — не то, чтобы я хотел вам помогать, мне просто нечем заняться.
Мефодий мне откровенно не нравился. Не думаю, что союз с нечистым принесет пользу, но он хорошо показал себя в ночной битве. Пожалуй, увидь меня сейчас отец или брат, то немедленно убили бы.
— Вот Есеня, держи, — влетела в кухню Алиса, сжимая в руке телефон, — а кто такой тупой ублюдок?
У меня все перевернулось внутри, только не сейчас. Я разблокировала экран. Всего два пропущенных вызова. Один от отца, а второй от брата, именно его я подписала тупым ублюдком. Самое подходящее прозвище для него.
— Это мой любимый старший брат, — ответила я, пытающейся заглянуть в телефон Алисе.
— А заодно и любимый муж, — вкрадчиво произнес Мефодий, — ведь так Есеня?