Мефодий открыл дверь, сходу похлопал меня по плечу.
— Молодец, все равно другого выхода не было, — сказал он, — да и тебе не привыкать, ведь так?
— Угу, — буркнула я, — яму выкопали?
— Ты чего? — возмутился нечистый, — думаешь за пять минут можно вырыть яму на десяток трупов? Давай лучше этих отнесем к остальным.
Мы выкатили тело Зинаиды Павловны и спустили со ступенек. Раздался хруст, толстая шея неловко подвернулась и побелевшее лицо уставилось на нас. Павлика пришлось толкать каждую ступеньку, поскольку он упорно не желал скатываться вниз, стопоря движение длинными конечностями. Да и моя раненая нога постоянно отдавала тянущей болью.
Мы докатили заведующую до копающей яму Алисы. Она скинула футболку и осталось в одном лифчике. Тяжелая грудь колыхалась при каждом взмахе, а капельки пота ярко блестели на гладкой коже.
— Привлекательный вид, согласись? — прокомментировал Мефодий.
— Может поможете? — спросила Алиса, вытирая пот со лба, — я понимаю конечно, что я источник проблем, но работник из меня никакой.
— Сейчас, только мента прикатим, — сказала я.
Мы докатили милицейского и приткнули к мягкому боку заведующей.
— Мы тебе нового постояльца привели, — сказал Мефодий, — есть свободный номер?
— Некрасиво так говорить про мертвых, — сказала Алиса, — я уже заколебалась копать, а ты только языком чешешь.
— Просто шутка, — сказал Мефодий, — давай я тебя сменю.
Мы копали больше часа, но яма едва доходила мне до пояса. После мягкого черного грунта, пошли комки рыжей глины и приходилось долго тыкать лезвием лопаты, чтобы разрыхлить землю.
— Фуух, — выдохнул Мефодий, — знал бы что придется так вкалывать, еще вчера свалил. Кажется, уже достаточно глубоко.
— Ну не знаю, — возразила я, указывая на Зинаиду Павловну, — тут еще метр надо.
— Ее не будем закапывать, — сказал Мефодий, — иначе до ночи застрянем здесь.
— А куда тогда ее денем? — резонно спросила Алиса, — может на куски порубим и разбросаем по округе?
— Что-то ты слишком жестокая для обычной школьницы, — ответил Мефодий, — может маньяком подрабатываешь?
Я и сама была удивлена, что Алиса так спокойно воспринимает происходящее, будто для нее это обыденность.
Алиса стушевалась и пожав плечами, отошла в тень. Мы с Мефодием переглянулись, с этой девкой нужно быть поосторожней.
Через час яма была готова. Мы стояли над ней, потные и в грязи, но гордые, что смогли справиться. Мефодий откинул брезент и сразу пошел тяжелый, сладкий запах. Или солнце так сильно ускорило разложение или это остаточное явление после той твари. Мефодий выругался и скрылся в сарае. Он чем-то загремел, не переставая костерить жаркую погоду.
— Алиса с тобой точно все в порядке? — спросила я, подходя к ней.
— Все и правда хорошо, Есенечка, — ответила она, — я с тобой и это самое главное. Мне плевать, что придется делать, но я никогда не оставлю тебя.
Такой напор разбил выстроенные мной аргументы в пользу ее скорейшего возвращения домой.
— А твои родители? — спросила я, — они не будут волноваться?
— Не будут, — ответила Лариса, схватив обеими руками мою ладонь, — я об этом позаботилась.
— Эй, хорош миловаться, — недовольно крикнул Мефодий, — давайте скорее закончим и нажремся. Вот перчатки.
— Ой, какая хорошая идея, — сразу обрадовалась Алиса, — я бы выпила чего-нибудь.
Я молча одела перчатки и схватившись за холодную ногу, потащила трупик к яме. Тело было слишком мерзлым, хотя уже пошли трупные пятна. Быстро перетащив всех мертвецов, мы затолкнули наверх Павлика и Зинаиду Павловну.
— Будто семейная чета с выводком детишек, — сказал Мефодий, — земля вам пухом.
Я взяла лопату и начала насыпать землю, Мефодий трамбовал, а Алиса свернула брезент и отнесла в сарайчик. Управились быстро, но моя нога жутко разболелась от работы.
— Ну вот и все, — сказала Алиса, бросая наверх вырванные с клумбы цветы, — теперь валим отсюда.
Мы быстро ополоснулись под садовым шлангом. Мефодий забежал в дом за вещами, и дом, ставший ареной для битвы с чудовищем остался позади.
— Поедем ко мне, — предложила Алиса, — дома никого не будет.
— Мне все равно, — одновременно сказали мы с Мефодием.