За несколько следующих мгновений Барерис понял, что его новый товарищ, кем бы он ни был, оказался мастером боя на мечах. Он наносил умелые удары, отступал, чтобы избежать когтей баньши, и опять наступал, отбивая удары когтей завывающего духа, который продолжал его преследовать. Более того, при всем этом он прекрасно понимал, как лучше всего использовать численное преимущество, и последовательно маневрировал, чтобы противник все время оказывался между ним и Барерисом.
Внезапно баньши набросилась на призрачного мечника. Барерис устремился следом и вонзил лезвие меча ей в голову. Баньши распалась на светящиеся обрывки, а затем растворилась в небытие.
Пытаясь отдышаться, Барерис уставился на оставшегося призрака через опустевшее пространство, где только что находился их враг. Тот угрожающе поднял свой меч.
Восхитительно, подумал бард. Он напал на баньши не потому, что решил прийти мне на помощь. Он просто хотел удостовериться, что прикончит меня своими руками. Возможно, я, так или иначе, все же пойду ему на ужин.
Но дух почему-то не спешил переходить к действию и атаковать. Он колебался, словно не был уверен, как ему следует поступить.
Сомневаясь, что ему в любом случае удастся взять верх над призраком, Барерис решил опустить меч.
— Благодарю тебя за помощь, — произнес он. — К сожалению, мне все ещё угрожает опасность. Меня ищут и другие враги, а мы с баньши подняли здесь достаточно шума, чтобы привлечь их внимание. Если ты поможешь мне снова, я навеки останусь перед тобой в неоплатном долгу, но ещё лучше, если ты знаешь путь к бегству или какое-нибудь надежное укрытие.
Дух пристально уставился на него, а затем повернулся и пошел прочь. Барерис последовал за ним.
Когда призрак двинулся в путь, меч в его руке растаял и очертания фигуры растворились в воздухе, превратившись в светящуюся дымку. А затем исчезла и она, хотя Барерис каким-то образом продолжал ощущать присутствие своего невидимого проводника — плывущую впереди пустоту.
Дух привел барда в заросли кустарника, так что ему пришлось прилагать немалые усилия, чтобы, продираясь через переплетения ветвей, поспевать за своим провожатым. Но, сделав очередной шаг, юноша обнаружил, что под его ногами нет ничего, кроме пустоты. Он рухнул во тьму.
Самас Кул не был уверен, хочется ли ему покидать банкет хотя бы ненадолго. Он уже немало выпил и съел — достаточно для того, чтобы заставить даже толстяка вроде него почувствовать себя отяжелевшим и склонить мага к тому, чтобы остаться и отведать следующую перемену яств и дорогих вин, как бы ни была соблазнительна причина подняться с кушетки.
Но он обнаружил, что прогулка в огороженный двор в центре дворца освежила его. Бьющая из фонтана струя воды блестела в лунном свете, а воздух был полон запахом жасмина. Но лучше всего оказалось то, что ветерок охладил его разгоряченное, потное лицо. Это заставило Самаса преисполниться надеждой, что на этот раз ему не придется прибегать к помощи магии, что всегда приносило ему облегчение.
— Девочки! — позвал он. — Где же вы?
Женщины, к которым он обращался, были великолепными двойняшками-куртизанками, предоставленными ему Думой Зан. Люди все время из кожи вон лезли, чтобы развлечь мужчину, который был одновременно зулкиром Преобразования и главой Лиги Иностранной Торговли, но, возможно, она не слишком-то усердствовала, потому что близняшки не ответили.
Зулкир задался вопросом, не думают ли они, что игра в прятки среди клумб и беседок взбодрит его. Если так, то они ошибались. Он отошел от подобных мальчишеских забав уже много лет назад и теперь предпочитал наслаждаться чистой страстью, не прилагая для этого никаких усилий.
— Девочки! — повторил он, добавив в голос командных ноток. — Покажитесь!
Но ответа не получил. Внезапно Самас вспомнил, что Друксус Рим и Азнар Трул были мертвы, убиты неизвестным, заставшим их врасплох, когда они остались в одиночестве. И по всему видно, что перед гибелью Трул собирался заняться сексом или каким-то его извращенным подобием.
Но ни Рим, ни Трул не ожидали беды, и ни у одного из них не было под рукой ни талисманов, ни магических жезлов. Самас пробудил запечатанную в кольце силу, и от его тела стало исходить защитное поле, прозрачное, словно воздух, но прочное, как сталь. Он встряхнул левой рукой, и жезл из замерзшей ртути выскользнул из объёмистого рукава мага прямо в его короткие и толстые пальцы. Он прошептал слово силы, дарующее ему совиное зрение, и темнота рассеялась.