— Я просил тебя не делать глупостей, — рявкнул он. — А ты сбежала, как последняя трусиха. Ты хоть можешь себе представить, скольких людей я поставил на уши, чтобы тебя разыскать? Сколько договорённостей нарушил, чтобы прилететь сюда?!
— Для чего? — закричала я. — Чтобы я отработала полагающиеся две недели? Так уволь меня за прогулы и катись к чёрту!
Как у меня нашлись силы противостоять этому разъярённому хищнику, не знаю. Но рык, раздавшийся из его груди и то, как на побелевшем лице заходили желваки, подсказали мне, что я перешла черту.
— Маленькая ведьма!
В следующее мгновение я почувствовала, что взлетаю в воздух: стремительно нагнувшись, Дэвид подхватил меня под колени и одним движением перебросил через плечо.
По-моему, я уже лет двадцать не визжала. И уж точно никогда не визжала от бессилия. А ещё никогда не висела вниз головой на чужом плече, не брыкалась и не молотила кулаками по спине несущего меня человека. Представься возможность — я бы с удовольствием его снова укусила.
— Отпусти меня немедленно, негодяй! — кричала я, пока он невозмутимо шагал по песку к морю. Когда его намерения стали ясны, я перешла на ультразвук: — Ты не посмеешь! Только попробуй сделать это!
Как был — в парусиновых туфлях и одежде — Дэвид вошёл в воду. Не обращая внимание на крики и всё так же крепко держа мои ноги, он зашёл на глубину и только там бросил меня в воду.
Лишь чудом я вовремя задержала дыхание и не захлебнулась. Полностью дезориентированная, руками и ногами я молотила по воде. Почему-то никак не удавалось определить где дно, и куда выплывать. Я барахталась, как лягушонок, и уже начала паниковать, когда две сильные руки подхватили меня подмышки и выдернули на поверхность. Полуслепая, полу-захлебнувшаяся, еле дышащая под налипшими на лицо волосами, я вдруг почувствовала, что вот-вот разревусь. Эта эмоциональная и физическая борьба вымотала меня окончательно. Наверное, именно эту цель преследовал Дэвид, бросая меня в воду. Но я вовсе не остыла — я окончательно расклеилась. Не хочу, чтобы он видел меня такой. Не хочу, чтобы он вообще меня видел!
Отдавая последние силы тому, чтобы не расхныкаться, я стиснула зубы и отбросила с лица волосы. Перед глазами возник полуобнажённый мужской торс в ореоле плавающей на воде белой рубашке.
— Так-то лучше, — проговорил Дэвид. — Теперь мы поговорим.
Не удостоив его ответом, я развернулась и пошла прочь.
— И долго ты собираешься от меня бегать? — немедленно полетело мне в спину.
Стараясь двигаться как можно ловчее, я на дрожащих ногах продиралась сквозь волны к берегу.
— Несносная девчонка! Сейчас же остановись! — Дэвид выругался и шумно зашагал за мной. Но почти сразу до моих ушей долетел громкий всплеск и сонм проклятий: — О, чёрт!
Надеюсь, он там себе что-нибудь повредил.
Я выбралась на берег и, утопая голыми пятками в песке, что есть мочи помчалась к своему лежаку.
Лорейн встретила меня широкой улыбкой.
— Ну, подруга, ты даёшь! Вообще-то, я первая его увидела.
— Забирай! — выпалила я, кидая в пляжную сумку очки, книгу и крем для загара. — Не хочу больше видеть этого… этого…
— Вот и мы с Джей Ти так же: то целуемся, то ругаемся. То он меня в воду кидает, то я его. Все мужья одинаковы.
Я даже на секунду замерла, пораженная словами Лорейн:
— Он мне не муж!
— Не гони! — у неё вытянулось лицо. — Сразу видно, что вы хорошо друг друга знаете.
— Знаем. Знали, — поправилась я, стягивая с лежака полотенце. — Он мой босс. Слава богу, бывший.
Прищурившись, Лорейн посмотрела на море — туда, где Дэвида Рассела доедали акулы. Надеюсь.
— Босс или кто-то там ещё — неважно! — усмехнулась блондинка. — Не думаю, что он согласен с определением «бывший». Во всяком случае, настрой у него довольно решительный. У тебя ровно десять секунд, чтобы убраться отсюда, потому что он уже близко. М-мм, какой красавчик! — мечтательно протянула она. — Могу задержать его минут на пять. Если ты не против, конечно.
— Сделай милость!
С этими словами я схватила шлёпанцы и побежала в сторону главного здания. Из него вели несколько выходов, и если Лорейн удастся хотя бы на несколько минут задержать Дэвида, у меня есть шанс добежать до своего коттеджа. Очень надеюсь, что ему неизвестно, в каком именно из тридцати семи домов острова я обитаю. Пусть хоть носом землю роет. А если дороет и будет докучать — позвоню в администрацию, пусть вызывают полицию.
План сработал. Петляя среди пальм и уютных двориков — пустых, и с отдыхающими возле бассейнов обитателями — я благополучно добралась до своего дома. Из груди вырвался вздох облегчения, когда, проведя карточкой по электронному замку, я услышала характерный щелчок: сейчас, сейчас я буду в безопасности!
Но, отворив дверь, я замерла на пороге. Прямо перед входом стояла незнакомая сумка. Красно-коричневая, из плотного полиэстера с кожаными вставками, явно дорогая и категорически мужская.
Что ещё за фокусы!
Зайдя в дом, сумку я обошла по широкой дуге. Так кролик обходит лежащую посреди дороги кобру. Только начав сомневаться, а не ошиблась ли я коттеджем, как на пороге материализовался предполагаемый хозяин сумки.
Лорейн с задачей не справилась.
С Дэвида ещё капала вода. Рубашку он так и не снял, и ранее белоснежный хлопок невыразительно серел на его загорелом теле. Белые брюки облепили стройные мускулистые ноги, довольно неприлично топорщась на том месте, куда я старательно пыталась не смотреть.
Он был мокр, бос и ужасно, ужасно сердит.
— Это твоё? — ткнула я пальцем в сумку.
Бросив на меня испепеляющий взгляд, Дэвид вошёл дом и закрыл за собой дверь. Хорошо так закрыл. Даже стёкла зазвенели.
Сбитая с толку и его появлением, и этой дурацкой сумкой, я наблюдала, как, подняв её с пола, он прошёл мимо меня и скрылся в спальне.
Я зажмурилась и потрясла головой. Неужели это происходит на самом деле?
Осторожно и почему-то на цыпочках, я пошла вслед за Дэвидом и заглянула в спальню. Комната оказалась пуста. Раскрытая сумка стояла на кровати, а из ванной раздавался характерный звук льющейся воды.
Этот наглец принимал душ!
Поражённая абсурдностью ситуации, я опустилась на кровать и уставилась на дверь ванной. Прошло несколько минут, за которые я, кажется, ни разу ни мигнула. Ни единой мысли не было в голове. Вопросов же там роилась целая стая. Или рой. Разве рой может роиться? А если не роится, то что он тогда делает?
Я взвилась на кровати: совсем из ума выжила, дура несчастная! Человек всеми способами вытер об меня ноги: сначала морально, потом фигурально, а теперь ещё и буквально — притопив, как нашкодившего щенка, — я сижу и вопросы формулирую.
— Ну уж нет!
Я сдёрнула с кровати его по-хозяйски развалившуюся сумку и побежала в гостиную. Там, открыв входную дверь, я со всего размаха запустила ею в воздух.
— Полегчало?
Подпрыгнув от неожиданности, я крутанулась вокруг своей оси…
… и мгновенно лишилась дара речи.
Каким бы негодяем и наглецом ни был стоящий передо мной полуобнажённый мужчина, но этот негодяй и наглец был чертовски привлекателен. Я по достоинству оценила и подтянутую фигуру, и рельефные мышцы, и совершенно неожиданно обнаруженный крепкий пресс, а так же интригующую растительность на груди, которая, исчезая на животе, появлялась над поясом низко сидящих светло-голубых джинсов. Почему-то больше всего меня впечатлили руки — настоящие мужские руки от локтей покрытые тёмными волосками. Сильные, крепкие, вылепленные со скульптурной точностью. Я вдруг вспомнила, как несколько ночей назад эти руки обнимали меня, и моментально залилась краской.
— Это хорошо, что тебе стыдно, но я хотел бы получить назад свои вещи.
Дэвид всё ещё злился, но кризис, похоже, миновал. Рот его был упрямо сжат, серые глаза штормили, но уже не на девять баллов. Блестевшие на плечах капельки воды неожиданно показались мне очень трогательными, добавляющими ему мягкости — что вовсе было необязательно. Да и вообще раздражало.