Я подавила смешок, и Шепли хихикнул.
– Что? – спросил он.
– Просто...это самое милое свидание, на котором я когда–либо была.
Он налил вино.
– Это хорошо?
Я положила сыр на крекер и надкусила, кивая, и затем отпила вино, чтобы смочить горло.
– Определенно ставлю тебе пятерку за старание.
– Хорошо. Не хочу, чтобы это было настолько мило, что я окажусь во френдзоне, – сказал он, почти про себя.
Я слизнула крекер и вино со своих губ, глядя наего. Воздух между нами изменился. Он стал тяжелее...наэлектризовался. Я наклонилась к нему, и он безуспешно попытался скрыть удивление и возбуждение в своих глазах.
– Можно тебя поцеловать? – спросила я.
Его брови взметнулись вверх.
– Ты хочешь...ты хочешь поцеловать меня? – Он осмотрелся, – Прямо сейчас?
– Почему нет?
Шепли моргнул.
– Просто у меня, эм...никогда не было девушки...
– Тебе со мной неловко?
Он быстро замотал головой.
– Это определенно не то, что я сейчас чувствую.
Он накрыл ладонью мою щеку и притянул к себе, не колеблясь ни секунды. Я немедленно открыла рот, пробуя влажность внутренней стороны его губ. Его язык был мягким, теплым и имел вкус сладкой мяты.
Я промычала, и он отстранился.
– Давай, эм...я сделал сэндвичи. Тебе нравится ветчина или индейка?
Я коснулась своих губ, улыбаясь, а затем сделала невозмутимое лицо. Шепли выглядел возбужденным в самом хорошем смысле этого слова. Он протянул мне квадратик, завернутый в вощеную бумагу, и я осторожно развернула уголок, продолжая тянуть, пока не увидела белый хлеб.
– Слава богу, – сказала я, – Белый хлеб лучший!
– И не говори. Терпеть не могу цельнозерновой.
– К черту белизну и калории!
Я развернула бумагу и попробовала бережно приготовленную индейку и швейцарский сыр с чем–то, что пахло фермой, зеленью и помидорами. Я посмотрела на Шепли в ужасе.
– О боже.
Он перестал жевать и проглотил.
– Что?
– Помидоры?
Его глаза наполнились ужасом.
–Черт. У тебя аллергия? – Он лихорадочно огляделся, – У тебя есть уколы? Отвезти тебя в больницу?
Я откинулась назад, широко открыв рот и схватившись за горло.
Шепли навис надо мной, не уверенный, где до меня дотронуться или как помочь.
–Черт. Черт! Что мне делать?
Я схватила его за рубашку и притянула к себе, стараясь что–нибудь сказать. Наконец, я смогла заговорить.
– Рот–в–рот, – прошептала я.
Шепли напрягся, и затем его мышцы расслабились.
– Ты надо мной прикалываешься?
Он поднялся, а я рассмеялась.
–Иисусе, Мерик, я чуть с ума не сошел!
Мой смех утих, и я улыбнулась ему.
– Моя лучшая подруга называет меня Мерик.
Он вздохнул.
– Я точно останусь во френдзоне.
Я подняла руку над головой, накручивая длинные локоны, чувствуя холодную траву под рукой.
– Лучше предотвратить это настойчивой привлекательностью.
Он выгнул бровь.
– Я не уверен, что могу с тобой справиться.
– Не узнаешь, пока не попробуешь.
Шепли расположился на руках по обе стороны от меня, и затем наклонился, прикасаясь своими губами к моим. Я потянулась вниз, подбирая юбку, и улыбнулась, когда кромка ткани поднялась выше коленей. Его губы боролись с моими, в то время как он одним плавным движением расположился у меня между ног.
Его руки так хорошо ощущались на моей коже, а мои бедра сжимались и двигались в ответной реакции. Он просунул руку под моим коленом, подтягивая его к своему бедру.
– Святое дерьмо, – сказал он мне в губы.
Я притянула его ближе. Твердость под его молнией прижалась ко мне, и я промычала, чувствуя плотную ткань на кончиках пальцев, когда расстегивала пуговицу на его джинсах.
Когда я забралась внутрь, Шепли застыл.
– Я не взял...Я не ожидал этого. Совсем.
Свободной рукой я вынула маленький пакетик из своего лифчика без лямок.
– Вот это хочешь?
Шепли посмотрел вниз на квадратик фольги в моей руке, и выражение его лица изменилось. Он сел назад на колени, наблюдая, как я поднимаюсь на локтях.
– Дай угадаю, – сказала я, пробуя на вкус едкость своих слов. – Мы только познакомились. Я проявляю сексуальную инициативу, и принесла презерватив, так что это значит, что я шлюха, и это делает тебя совсем не заинтересованным.
Он нахмурился.
– Скажи это. Скажи, о чем думаешь, – произнесла я с вызовом. – Выкладывай как есть. Я приму это.
– Эта девушка эффектная и веселая и скорее всего самое прекрасное создание, что я когда–либо видел в жизни. Как именем господа я умудрился быть с ней в эту секунду? – Он наклонился, наполовину в замешательстве, наполовину в священном трепете. – И я не уверен, тест ли это,– Он посмотрел вниз на мои губы, – Потому что, поверь, если это так, то я хочу его сдать.
Я улыбнулась и притянула его, чтобы снова поцеловать. Он наклонил голову, охотно подаваясь вперед.
Я держала его на расстоянии, всего в дюймах от своего рта.
– Может я и спешу, но мне нравится, чтобы меня целовали медленно.
– Я могу это сделать.
Губы Шепли были полными и мягкими. От него исходила нервозность и неопытность, но то, как он меня целовал, говорило совершенно о другом. Он чмокнул меня, задержавшись на секунду, перед тем как отстраниться, и затем поцеловал меня снова.
– Это правда? – прошептал он, – Что девушки, которые спешат, обычно ненадолго задерживаются?
– В этом вся соль спешки. Ты не знаешь, что будешь делать, пока не сделаешь это.
Он выдохнул.
– Просто сделай одолжение, – сказал он между поцелуями. – Когда будешь готова уйти, отпусти меня спокойно.
– Ты первый,– прошептала я.
Он положил меня назад на одеяло, заканчивая то, что начала я.
Глава 1
Шепли
Америка была похожа на ангела, прижав к уху телефон; на ее лице блестелислезы. Даже если это и не были слезы счастья, она все равно была не менее красивой.
Она нажала на экран и положила телефон между своих перекрещенных ног.Толстый ярко розовый чемодан лежит на кровати; ееизящныепальцы и длинная оливкового цвета юбка напоминает мне о нашемпервомсвидании – оказавшееся и нашим первым днем встречи…наряду с несколькими другими первыми разами. Я влюбился в неетогда, носейчас я любилееещебольше, спустясемьмесяцев и одно расставание, даже с размазаннойтушью и скрасными глазами.
– Они поженились,–Америка нервно рассмеялась и вытерла свой нос.
– Я слышал. Тогда, я полагаю, Хонда стоит в аэропорту? Я могу завезти тебя туда и поехать за тобой обратно в квартиру. Во сколько они прилетают?
Она шмыгнула носом, раздражаясь.
– Почему я плачу? Что со мной не так? Я даже не удивилась. Ничего из того, что они делают, больше не удивляет меня!
– Два дня назад мы думали, что они мертвы. Теперь, Эбби жена Трэвиса… и ты только что впервые встретилась с моими родителями. Это были длинные выходные, детка. Не занимайся самобичеванием.
Я коснулсяее руки, и она, казалось, расслабилась, ноэто не продлитсядолго, преждечемонаощетинится снова.
– Теперь ты связан с ней родственными узами, – сказала она, – Я же просто друг. Все кроме меня связаны. Я посторонняя.
Я обхватилеерукойвокругшеи и притянул к своей груди, целуяееволосы.
–Очень скоро тытоже будешьчастьюсемьи.
Онаоттолкнуламеня, в еехорошенькоймаленькойголовкевозникаеточереднаябеспокойнаямысль.
– Шеп, они молодожены.
– И что?
– Подумай об этом. Они не захотят иметь соседей по комнате.
Мои брови взлетают вверх. Что, черт возьми, мне делать? Как только мне в голову пришел ответ, я улыбнулся.
– Мер.
– Да?
– Нам нужно купить квартиру.
Она покачала головой.
– Мы уже говорили об этом.
– Знаю. Я хочу поговорить об этом снова. Тайная женитьба Трэвиса и Эбби – это идеальный предлог.