Я втянула ртом воздух, вытирая дождь и слезы со щек.
— Пожалуйста, вернись ко мне, — прошептала я.
Красные и синие огни отражались на мокром асфальте, и я посмотрела через плечо и увидела патрульную машину, парковавшуюся за мной. Офицер вышел из нее и бросился ко мне, и, опустившись на колени, нежно положил руку мне на спину. Рейес было выгравировано на бронзовом значке, приколотом к переднему карману его рубашки. Он приподнял свою синюю фетровую шляпу, и на бронзовой звезде, прикрепленной впереди, значилось Дорожный Патруль Канзаса.
— Вы ранены? — Рейес протянул свои толстые руки, оборачивая шерстяное одеяло вокруг моих плеч.
Я не понимала, как мне холодно, пока приятное ощущение тепла не опустилось на мою кожу.
Офицер навис надо мной, он был больше Трэвиса. Он снял шляпу, обнажив гладко выбритую голову. Его выражение лица было суровым, хотел он того или нет. Две глубокие линии разделяли его черные густые брови, и его глаза сузились, когда он посмотрел на меня.
Я покачала головой.
— Это ваша машина?
— Моего парня. Мы укрывались под переходом.
Рейес огляделся вокруг.
— Ну, это было глупо. Где он?
— Я не знаю. — Когда я произнесла эти слова вслух, новая боль прорезала меня, и я рухнула, едва удержав себя, когда мои ладони распластались на мокрой дороге.
— Что это? — спросил он, показав на рюкзак у меня в руках.
— Его… это его. Он отдал его мне, прежде чем…
Раздался пронзительный сигнал, и Рейес заговорил:
— Два — девятнадцать базе Эйч. Два — девятнадцать базе Джи.
— Два — девятнадцать, говорите, — сказал женский голос через динамик. Ее тон был спокойным, совсем не потрясенным.
— У меня группа людей, укрывавшихся под Хайвей 50 и перекрестком Ай 35. — Он осмотрел район, увидев раненных людей, разбросанных вверх и вниз по магистрали. — Здесь прошел торнадо. Десять — сорок девять на это место. Нам понадобится медицинская помощь. Выделите как можно больше машин.
— Поняла, два — девятнадцать. Скорые отправлены на ваше место.
— Десять — четыре, — сказал Рейес, снова обращая внимание на меня.
Я покачала головой.
— Я не могу никуда идти. Мне нужно искать его. Он, возможно, ранен.
— Может быть. Но вы не можете искать его, пока о вас не позаботятся. — Рейес кивком указал на мое предплечье.
Мою кожу разорвала двухдюймовая рана, и кровь, смешанная с дождем, малиновым потоком лилась из раны на асфальт.
— О, Иисусе, — сказала я, держась за руку. — Я даже не знаю, как это произошло. Но я… я не могу уйти. Он где — то здесь.
— Нет, вы уйдёте. Потом сможете вернуться, — сказал Рейес. — Вы не можете помочь ему прямо сейчас.
— Он придет сюда. Обратно к машине.
Рейес кивнул.
— Он умный парень?
— Он чертовски умен.
Рейес выдавил легкую улыбку. Она смягчила его пугающий взгляд.
— Значит, больница — это второе место, которое он будет искать.
Глава 7
Америка
Я коснулась повязки на руке, кожа вокруг нее была розовой и воспаленной от дезинфицирования и швов. Я чувствовала себя гораздо комфортнее в светло — голубом медицинском костюме, который дала мне медсестра, чем в своем мокром и холодном топе на лямках и джинсовых шортах. Я где — то час сидела в приемном покое, все еще держа в руках шерстяное одеяло Рейеса и пытаясь придумать, как сказать Джеку и Дэйне, что случилось с их сыном. Но все равно не смогла бы. Мобильная связь не работала.
Больница превратилась в устойчивый поток мертвых или умирающих, раненых и потерянных. В помещение привели дюжину или более детей, всех в грязи, но в остальном без единой царапины. Насколько я могла судить, их разлучили с родителями. Вдвое больше родителей прибыло в поисках своих пропавших детей.
Приемная была превращена в огромную очередь по оказанию помощи раненым, и в итоге я стояла, прислонившись к стене, в ожидании непонятно чего. Очень полная женщина сидела в нескольких шагах от меня, обнимая четырех маленьких детей, их лица были полностью испачканы грязью и слезами. На женщине была ярко — зеленая рубашка с надписью «Детский сад Kids First», выполненной в детском шрифте. Я вздрогнула, зная, что эти дети были лишь малой частью тех, кто был под ее опекой.
Мои ноги потащили меня к двери, но чья — то рука обхватила мое плечо. На долю секунды меня захлестнул прилив облегчения и невероятной радости. Мои глаза наполнились слезами прежде, чем я развернулась. Даже если Рейеса было приятно видеть, разочарование от того, что это не Шепли, было уже за гранью.