Я пальцами оттянул воротник, и увидел грязное месиво, что было рваной раной, тянувшейся почти от самого сердца к краю левого плеча. Когда я переместился, какой — то посторонний предмет переместился вместе со мной, уколов изнутри. Я коснулся кожи, втянув воздух через зубы. Было чертовски больно, но что бы не прорезало мою кожу насквозь, было еще там.
Стиснув зубы, я растянул кожу пальцами. Я мог разглядеть слои кожи и мышц и что — то еще, но это не было костью. Это был кусок коричневого дерева, толщиной около дюйма. Используя свои пальцы как пинцет, я просунул их внутрь, с криками пытаясь выловить огромный осколок из своего плеча. От хлюпающих звуков крови и ткани в сочетании с дискомфортом у меня закружилась голова, но дюйм за дюймом, я извлек кол и дал ему упасть на землю. Я откинулся назад, глядя на плачущее небо, и ожидая, когда головокружение и тошнота утихнут, все еще пытаясь прокрутить свои последние воспоминания.
Кровь застыла в жилах. Америка.
Я вскочил на ноги, прижимая к боку левую руку.
— Мерик? — Закричал я. — Америка! Я развернулся на месте в поисках шоссе, прислушиваясь к скольжению шин по асфальту.
Слышно было лишь пение птиц и дуновение ветра по соевому полю.
Солнечные лучи падали с неба справа от меня, помогая мне прийти в себя. Был ранний вечер, значит я был обращен лицом на юг. Я понятия не имел, в каком направлении меня забросило.
Я посмотрел вверх, вспоминая свои последние слова Америке. Я чувствовал, будто меня тянули, и не хотел, чтобы она это видела. Я думал, что это будет последнее, от чего я мог бы ее защитить. Тогда меня подняло в воздух. Ощущение было трудно объяснить, может быть что — то похожее на прыжок с парашютом, но через метеорный поток. В меня летело нечто, по ощущениям похожее на крошечные камни, и в следующую минуту велосипед врезался мне в ноги и спину. Потом меня прибило к земле.
Я моргнул, чувствуя, как паника подкатывает к горлу. Шоссе было либо передо мной, либо позади меня. Я не знал, как понять, где я, не говоря уже о том, где моя девушка.
— Америка! — Крикнул я снова, в ужасе от мысли, что ее тоже могло высосать из укрытия.
Она могла лежать в двадцати футах от меня, или еще укрываться в расщелине на переходе.
Я решил просто идти на юг, надеясь, что как только достигну какой — нибудь дороги, смогу определить, как далеко нахожусь от места, где в последний раз видел свою девушку. Соевые бобы терлись о мои мокрые джинсы. Моя одежда была тяжелее из — за домового слоя грязи, и мои ботинки были похожи на два бетонных блока. Мои волосы были облеплены влажным гравием и грязью, как и мое лицо.
Подойдя к краю поля, я увидел большой кусок жести со словами «Песок и Гравий Эмпории». Поднявшись на вершину небольшого холма, я увидел остатки компании и груды материалов, разбросанных ветром, тем же ветром, что унес меня по крайней мере на четверть мили от места, где я укрывался.
Мои ноги с трудом перемещались по мокрой почве и песку, через большие куски деревянной рамы и металла, которые когда — то были большим зданием. Грузовики были перевернуты более чем в ста ярдах отсюда.
Я замер, когда наткнулся на группу деревьев. Какой — то мужчина был скрючен между ветками, каждое отверстие было заполнено мелким гравием. Я проглотил желчь, застрявшую в горле. Я протянул руку, едва касаясь подошвы сапога.
— Сэр? — сказал я, почти не в состоянии говорить громче шепота. Я никогда не видел ничего столь ужасного.
Его нога безжизненно качнулась.
Я закрыл рот и продолжил идти, выкрикивая имя Америки. Она в порядке. Я знаю, что в порядке. Она ждет меня. Эти слова стали мантрой, молитвой, за время что я пересекал местность в одиночку, тащась по грязи и траве, пока не увидел красные и синие вспышки автомобиля спасательной службы.
С удвоенной энергией я побежал к хаосу, моля бога о том, чтобы не только найти Америку, но также найти ее невредимой. Она тоже беспокоится обо мне, так что желание унять ее страхи было таким же сильным, как необходимость найти ее в безопасности.
Три машины скорой помощи были припаркованы вдоль магистрали, и я подбежал к ближайшей, наблюдая, как фельдшеры загружали молодую женщину. Когда я увидел, что это была не Америка, накатило облегчение.
Фельдшер взглянул на меня один раз, а потом снова обернулся, обращаясь ко мне.
— Эй. Вы ранены?
— Мое плечо, — сказал я. — Я вытащил из него занозу размером с маркер.
Я огляделся вокруг, пока он осматривал мою рану.