- Buenas noches*, - услышала запоздалое…
______________________________________
*Спокойной ночи
Глава 7.
Какая уж спокойная ночь! Глаз не сомкнула, хотя, что мне глаза? Но смыкай не смыкай, сон не шёл, так забылась под утро ненадолго, а как только Буби запросился в туалет, проснулась, и первая мысль,
- Только не обмани меня, Ангел! Только не обмани!
День прошёл, словно в тумане. Заходил соцработник Никола, справиться, не надо ли чего по хозяйству. Натаскал воды, вымел полы, отвлёк немного от нервных мыслей.
Я уже пожалела, что вчера не позвала Анхеля в дом. Почему-то подумалось, что будь он вхож, то уже давно бы заявился и сообщил, что ночное свидание не пригрезилось, а так теперь вся надежда на вечер.
Еле дождалась, когда нагреются от косых солнечных лучей железные петли ворот, значит, пора собираться и идти на площадь.
Оделась по-обычному: тонкая майка и пышная юбка на резинке – всё чёрное, Магда заверила. А вот шаль с бахромой алая, и искусственный цветок розы ей в тон, тоже подруга подобрала. Воткнув его в волосы сбоку, и подпоясавшись шалью, кликнула пёсика,
- Буби, давай-ка инструмент, да кошель не забудь! – он у меня умный, всё знает. Притащил в зубах позвякивающий бубен и ткнул в ноги,
- Вот молодец! - потом тряпичную сумку, что называю кошелём, - ну, пора!
Каменная плитка под ногами отдавала накопленное за день тепло, сотня шагов, поворот, бордюр, двадцать до лестницы, восемнадцать ступеней вниз, потом ещё немного под горку, сорок направо, около сотни прямо, шум базара уже слышен, жизнь кипит.
Сдержать волнение оказалось непросто. Бубен мелким звоном выдавал дрожание руки, а что если не придёт? Что тогда? Жить, как раньше? Но ведь раньше не появлялись принцы и не дарили надежд! А теперь как?
Перед выступлением не объявился. Когда шла на площадь, то намеренно позвякивала бубном, чтобы скрыть дрожь, а главное, чтобы он услышал. Если Ангел вчера был здесь, то и сегодня явится на это же место. И подойдёт сразу, если не передумал. Долго расстилала кошель на земле, перебрасывалась незначащими фразами и приветствиями с постоянными зрителями, но того, кто был нужнее всех, не услышала.
Видно, позабыл обещания. Может быть, его яхта уже далеко отсюда? Эх, жаль не узнала названия! Могла бы послать мальчишек за пару песо в портул* поглядеть, есть ли такая у причала.
Заставила себя собраться, крикнула привычное,
- Дансам!** – и принялась танцевать.
Бубен в руках рассыпался мелкой звенящей дробью в предвкушении большего и в следующую секунду уже пел вовсю, а я разгоняла его всё сильней и сильней, чтобы толпа разогрелась, начала подпевать, заходила ходуном, толкая друг друга плечами из стороны в сторону, увлекая за собой каждого.
Пускай всё было сном, но надо жить дальше, надо танцевать, потому что танец поможет пережить разочарование, надо лишь зажечь этот огонь в толпе и напитаться им от неё. Так уже бывало, танец спасал всегда.
Я сегодня богиня цыганского танца! Пускай алый платок полыхает факелом на бёдрах, чёрная юбка взлетает, оголяя стройные ноги, грудь рвётся из тонкой майки на каждом вдохе, бубен сходит с ума в руках, то замирая, то стеная, то смеясь серебром. Мне надо отвлечься…
Все вокруг принялись задорно подпевать, помогая, выкрикивать что-то подбадривающее и радостно хлопать, отбивая ладони, но голоса вчерашнего гостя было не слыхать.
Выступление слилось в один сплошной вопль души, танец, о котором не думала, плыл сам по себе, наружу рвались эмоции! Буквально сдерживала слёзы и, чтобы не разрыдаться, выплёскивала свою беду в движение. Наверное, получалось что-то особенное, потому что публика буквально ревела от восторга и требовала ещё и ещё.
А мне было всё равно. Ещё хотите? Пожалуйста! Торопиться некуда. Вчерашний болтливый господинчик, поманив накануне золотыми горами, куда-то пропал. Передумал, в общем. Видимо был пьян, наболтал всякого, а проспавшись, одумался, или вообще не вспомнил. Что с таких взять? Быстро загораются, быстро прогорают, а ещё про Лондон плёл! Знаем мы таких англичан!
Исторгнув из себя в танце горе, что душило, обессилев, остановилась. Пот стекает градом со лба, майка на спине хоть выжимай, ноги подкашиваются. Народ рукоплещет,
- Габриэлита – огонь!
- Габри превзошла саму себя!
- Габриэла – прирождённая танцовщица!
Монеты сыпались в мешок, а Буби, наверное, только успевал пихать всем свою лапу. Внезапно накрыла пустота, будто большая тяжёлая перьевая подушка упала на грудь, не давая дышать.